К 80-летию создания Карлага НКВД /1931-2011/
«…подлинные документы. Живые свидетельства рутинной бесчеловечной системы,
целью которой было превращение своего народа в обезличенную рабскую массу.»
ВРЕМЯ ЛЮДОЕДОВ. Фоторепортаж.
В 1931 году в казахской степи был организован совхоз "Гигант" площадью 17 тысяч гектаров.
Под этим названием появилось учреждение, которое с 1931 по 1959 годы навсегда исковеркало
судьбы 6 миллионов политзаключенных, интернированных и военнопленных.
Имя этого кровавого чудовища - Карлаг НКВД.
Поминальный крест на Спасском мемориальном кладбище лагеря № 99, в 25 километрах от Караганды,
где в бесчеловечных условиях содержались политзаключенные и интернированные, а с 1941 и военнопленные.
Только по официальным данным более пяти тысяч из них навсегда остались в братской могиле.
Здесь нет места забвению и лжи. Здесь оглушительно тихо. И очень страшно.
Казахи, немцы, русские, казаки, румыны, венгры, поляки, белорусы,
евреи, чеченцы, ингуши, французы, грузины, итальянцы, киргизы, украинцы,
японцы, финны, литовцы, латыши, эстонцы –
адские жернова НКВД перемалывали всех, не разбирая национальностей.
Зловещее безмолвие изредка нарушает звон поминального колокола на Мемориале.
В систему Карлага входило множество лагерей и зон особого назначения (особлагов).
Самые крупные из них Спасслаг (военнопленные), Алжир (Акмолинский лагерь «жен изменников Родины»),
Степлаг (украинцы, прибалты, власовцы). Административным центром Карлага стал поселок Долинка в 50 км от Караганды.
Общая территория Карлага по площади сопоставима с территорией Франции.
После закрытия Спасслага практически все здания разрушили.
А на месте лагерного управления разместили воинскую часть.
Памятник солдату воинской части.
Основной деятельностью заключенных была добыча камня для строительства автодорог.
Все работы производились вручную. Люди погибали от холода, голода и физического истощения.
Наиболее слабых добивала охрана.
Стены ставились на века. Камни подогнаны без единого просвета и без использования строительного раствора.
Тех, кто погибал во время строительства, просто закапывали под фундамент стен и работа продолжалась далее.
На момент создания лагерей уполномоченные спецчасти НКВД насильно выселили с этой территории все местное население.
Зачастую с принудительным изъятием скота. Для казахов это означало голодную смерть.
Вся Долинка была опоясана колючей проволокой.
Вход на территорию осуществлялся по спецпропускам вплоть до начала 80-х годов.
Вокруг поселка до сих пор находятся функционирующие колонии.
После ликвидации лагеря остались только разбросанные по степи мотки колючей проволоки.
Эти «ежи» обходят стороной даже сборщики металлолома.
Величественное здание в стиле «сталинского ампира».
Центр ада. Управление Карлага в поселке Долинка.
Сегодня здесь располагается музей жертв политических репрессий.
Под стеклами - подлинные документы. Живые свидетельства рутинной бесчеловечной системы,
целью которой было превращение своего народа в обезличенную рабскую массу.
Обвинительный приговор Сакену Сейфуллину. Великий писатель и патриот своей родины
был арестован как «буржуазный националист, работавший на японскую разведку»
и расстрелян 28 февраля 1939 года в застенках Алма-Атинского НКВД.
По ложным обвинениям в застенках НКВД были уничтожены все лидеры «Алаш-Орды».
Таким образом, сталинская машина расправилась с казахской интеллигенцией,
боровшейся за независимость Казахстана после революции 1917-го.
Охрана Карлага набиралась из «классово близких элементов» - людей без принципов, исполнительных и жестоких.
Для получения внеочередной премии охранники убивали двоих заключенных и докладывали руководству о пресечении
попытки массового побега. За массовый побег премия была в два раза больше, чем за одиночный.
Коридор цокольного этажа. Здесь располагались пыточные камеры, карцеры и расстрельная стена.
Большинство политзэков попадали в лапы НКВД по анонимным доносам.
За этими дверьми рушились судьбы сотен невинных людей.
Карцер. Заключенному разрешалось спать на ледяном полу 4 часа в сутки.
В остальное время он обязан был стоять. За попытку прислониться к стене жестоко избивали.
Особо несговорчивых сажали в яму и не давали воды и пищи несколько дней.
На территории Карлага действовало несколько «шарашек» - лабораторий,
где заключенные из числа бывших научных сотрудников работали «на благо Родины».
Счет погибшим от болезней не велся, а личные дела после смерти уничтожались.
Так человек исчезал навсегда.
В Карлаг ссылали интеллигенцию Советского Союза, среди которых фигурировали такие имена,
как величайший биолог Чижевский, Лев Гумилев, отец Севастьян…
Допросы велись круглосуточно. Очень часто при этом люди сходили с ума.
http://s39.radikal.ru/i083/1109/fd/f5c724d19b3d.jpg[/IMG][/URL]
Для сотрудников НКВД - это была обыденная работа, беспрекословное выполнение приказов сверху.
Агитационная работа в лагерях была поставлена на высокий уровень.
Пыточная камера. Запах крови здесь стоит до сих пор.
Людей били, пытали электричеством, разбивали молотками пальцы…
Лобное место в конце коридора цокольного этажа. Здесь приводили в исполнение «высшую меру социальной защиты» - расстрел.
Приговоренному приказывали встать лицом к стене. Конвоир через решетку отправлял пулю в затылок.
Участник Кенгирского восстания Иван Иванович Карпинский был заключенным Степлага.
- Сам я с Украины. Меня арестовали за чтение буржуазной литературы. Это была книга по истории Украины.
За это мне дали 25 лет лагерей. А мне самому было только 19… Так я попал в поселок Кенгир, заключенные
которого строили город Джезказган. В основном там была молодежь с Украины, прибалты и власовцы.
Охрана лютовала. Заключенных убивали без причины. На Пасху охрана обстреляла колонну с зэками.
На следующий день весь лагерь не вышел на работу. К нам в лагерь прислали урок. Уголовников.
Для того, чтобы они нас поубивали. Но мы им этого не дали сделать. Тогда в бойне погибло 15 человек.
Это был предел...
- 16 мая 1954 года мы заблокировали лагерь и потребовали смену режима лагеря.
42 дня мы держали оборону. А 26 июня на нас с самолета скинули несколько фугасов.
А потом в лагерь вошли танки. Они стреляли по баракам, давили людей.
Вся земля была в крови. Не пожалели ни детей, ни женщин
На вопрос: "Как вы выжили?", Иван Иванович заплакал...
- Нас повезли убивать в вагонах для руды. Хотели скинуть в шахту. Пятнадцать минут мы висели над пропастью.
Нажали бы кнопку – и 40 метров вниз. Но в последний момент изменили решение. И вот так я выжил…
- Здесь я со своими сокамерниками в 1954 году. До сих пор тяжелые воспоминания не дают покоя,
и из памяти не вычеркнуть четыре года настоящего ада.
Условия жизни женщин не отличались от мужских. Та же грязь. Тот же голод. Та же безнадега.
Было только одно преимущество – женщин практически не расстреливали.
Полина Петровна Остапчук, бывшая заключенная Карлага.
– Я с Украины. После войны голодали мы сильно, и я собирала деньги на государственный заем после войны. По 50 рублей. Большие деньги тогда были. Заступилась перед начальством за вдову с четырьмя детьми, чтобы у нее денег не брали. За это мне дали 10 лет. Приписали мне работу на американскую разведку. Не давали спать неделю, и я все подписала.
- В 1948 году меня отправили в Спасск. Там я пробыла 4 года. Выжила чудом.
Потом был Актас. Летом стройка, зимой завод. 4 года на отбойном молотке. А вышла я уже в 1956, отсидев 8 лет.
- По молодости я была видной девушкой, за мной начал ухаживать комендант лагеря.
Четыре месяца ходил за мной, но я на его ухаживания не отвечала, тогда он пригрозил мне
устроить "трамвай" - это когда 11 мужчин насилуют, а 12 идет больной сифилисом.
Одну девушку так заразили и она вскоре умерла. Мне пришлось согласиться, чтобы сохранить жизнь.
Так на зоне я лишилась девственности и родила первого сына...
Во время заключения Полина Петровна наблюдала за тем,
как один художник рисовал картины и, наблюдая, училась рисовать сама.
http://s48.radikal.ru/i121/1109/13/3a7277c5c6e5.jpg[/IMG][/URL]
Полина Петровна показывает место своего заключения, нарисованное по памяти.
- Помирали много. С нашего отделения в Спасске по пять гробов в сутки вывозили.
Гробы были легкие – настолько люди были истощены. И беспредел был.
Женщин насиловали, пытали людей. Но, слава Богу, все это уже давно прошло.
- Еще я пишу стихи. Это прямо отдушина для меня, чтобы не скучать.
В лагере научилась, в самодеятельности. Еще пела. Мы с концертами в другие лагеря ездили.
Досиживала я в Долинке – мы там и дома строили, и концерты давали.
- Эту бумажную икону я пронесла с собой все время моего заключения. После лагерей я каждую минуту жизни ценю...
Женщины переживали тяжелое время в разлуке с детьми. Но и сами дети испытывали на себе
всю жестокость режима и молча сносили клеймо «дети врагов народа».
http://s50.radikal.ru/i128/1109/05/2459353130b2.jpg[/IMG][/URL]
Кроватка из детдома в Долинке. Как только ребенок подрастал, его забирали в детский дом.
Многие так больше никогда и не увидели своих детей.
Но воспитатели напоминали детям, кто они есть.
Детей рассылали по детским домам Советского Союза.
Чаще всего меняли имя и фамилию.
Зоя Михайловна Слюдова - ребенок Карлага.
- Маму выслали из Белоруссии в 1939, ей было 18 лет. Я родилась в 1940 году и росла в Долинке.
Воспитателями у нас были «жены изменников Родины». А в 8 лет нас перевели в Компанейский детский дом.
Воспитатели у нас хлеб отбирали. Зимой не топили. Детей мы сами мертвых выносили. Много умерло.
Хоронили детей в деревянных бочках. Гробов на них не выделяли. Мы были детьми «врагов народа», нас было не жалко...
– А маму никогда не видела. По документам ее где-то под Красноярском расстреляли. В 1955…
Дети умирали от голода каждый день. Горе ни на секунду не покидало это проклятое место.
Здесь хоронили детей, родившихся и умерших в лагере. На самом деле территория захоронения гораздо больше.
Громадное, размером в 20 стадионов, детское кладбище.
В этих бараках, построенных зэками, жила лагерная охрана. Часть из них сейчас разобрана на кирпич.
В оставшихся живут потомки заключенных.
Сергей, глава крестьянского хозяйства. Его отец отсидел в лагерях 18 лет:
- В середине 70-х в совхозе решили окопать плотину. Бульдозер снял полметра земли и остановился. Земля была вся белая от костей. Большая часть черепов были детскими. Чтобы не поднимать шума, все срочно закопали обратно.
Больничный комплекс управления НКВД Долинки.
Юра, сторож больницы. Его мать - репатриированная немка из Поволжья.
- Здесь все сохранилось в том же виде, как и при Карлаге.
Больница до сих пор работает и обслуживает местное население.
Коридор напоминает военное время.
При Карлаге здесь была столовая, - рассказывает Юра. - Сейчас котельная.
Все победы и свершения, все исторические стройки, шахты, дороги, заводы,
о которых с гордостью рапортовали со всех трибун в советское время, были построены их кровью и потом.
Их жизнями. Переломанными судьбами. Трагедиями целых народов и каждого отдельного человека.
Мы не имеем права забывать об этом...
Авторы: фото - Карла Нур, текст - Константин Нагаев
ИСТОЧНИК
___________________________________
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ЛИЧНОМ
В 1986 году, ровно 25 лет тому назад, сойдя с поезда в Караганде, пешком направился на Вагонную, улицу пристанционную и неказистую. На звонок в квартирную дверь хрущевской пятиэтижки открыли сразу… Так я в первый (и последний раз) встретился с Надеждой Николаевной Коноваловой (девичья фамилия).
Надежда Николаевна прошла ад Карлага. До того были и другие советские лагеря смерти… Застал я ее, можно сказать, уже отходящей в мир иной. Она почти не вставала с постели. Переставала узнавать близких, даже родную дочь. У которой доживала последние месяцы своей жизни. Полной запредельных телесных, душевных , духовных испытаний и скорбей.
Так сложилось, что мог остаться в гостях только одну ночь. Глаз мы не сомкнули. Я пытался разузнать у дочери Надежды Николевны о скорбном пути ее мамы. Но она сама почти ничего не знала. Утром я уехал. Потом были пару писем из Караганды. Меня направили к месту новой работы. При перезде, карагандинский адрес затерялся.
Через год судьба распорядилась, чтобы я оказался у постели моей родной (по отцу) бабушки Клавдии. Приехав за тысячи километров. И только тут я решился рассказать ей о встрече в Караганде. Бабушка не проронила не слова. Только слезы текли и текли нескончаемым ручейком по исхудавшим в глубоких морщинах щекам…
Родные сестры не виделись около шестидесяти лет. И та, и другая попали под молот людоедских репрессий. Хоть обе и выжили, но свидеться сестрам-кровинушкам так и не выпало. Могу только предполагать (документы «не сохранились», скорее всего, их просто сожгли): в Карлаге пропало несколько моих родичей. В Джезказгане бывшие узники в личных разговорах мне так и говорили: очень часто умерших кучей сваливали в яму и заравнивали это место. А все документы элементарно сжигались в топках котельных… Вот так.
Красный геноцид перепахал и отцовский род и материнский. Налаженный многими поколениями, созданный трудом и подвигами сотен добросовестных людей СТРОЙ ЖИЗНИ - достойный, полнокровный, традиционный, спасительный - был разрушен, растоптан, оболган…
А что ж осталось у нас , нынешних? Если поразмыслить, то - что-то все-таки осталось.
Память, долг, христианская взаимопомощь ("За други своя..."), возрождающееся казачье братство, соратники, добрые семьи, подающая надежду молодежь.
Наконец, родная земля, Вера, Господь Бог и Спаситель наш Христос. Разве мало?
А значит и продолжим по-дедовски: Делай что должен, и будь, что будет. Аминь.
http://forum.elan-kazak.ru/t1168-topic#18846