Успение Пресвятой Богородицы

Ответить
admin
Администратор
Сообщения: 923
Зарегистрирован: 29 апр 2009, 20:45

Успение Пресвятой Богородицы

Сообщение admin »

Успение Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии
Изображение

Проповедь Святителя Феофана Затворника


После крестной смерти Иисуса Христа Пречистая Его Матерь около пятнадцати лет жила в Иерусалиме, в доме святого апостола Иоанна Богослова, которому поручил Ее Сам Господь со креста. Вот приблизилось время переселиться ей в небесную обитель Сына Своего. Когда Матерь Божия молилась на горе Елеонской, Ей, — рассказывает предание, — явился Архангел Гавриил, принесший финиковую ветвь, и известил о Ее кончине через три дня.
Пречистая несказанно обрадовалась, услышав такое известие, и начала готовиться. Ко дню Ее преставления, по повелению Божию, чудесно явились в Иерусалим, кроме апостола Фомы, все апостолы, рассеянные для проповеди по всему миру. Они были свидетелями Ее мирной, тихой, святой и блаженной кончины. Сам Господь Иисус Христос, во славе небесной, окруженный безчисленным множеством Ангелов и праведных духов, явился принять душу Пречистой Матери Своей и со славой вознес Ее на небо.
Так окончила земную жизнь Свою Пресвятая Дева Мария! С возжженными светильниками и пением псалмов апостолы понесли тело Богоматери в Гефсиманию, где погребены были Ее родители и Иосиф. Неверующие первосвященники и книжники, пораженные величием погребального шествия и озлобленные почестями, воздаваемыми Богоматери, послали слуг и воинов, чтобы разогнать провожавших и сжечь самое тело Богоматери. Возбужденный народ и воины с яростью устремились на христиан, но были поражены слепотой. В это время проходил мимо иудейский священник Афоний, который бросился ко гробу с намерением повергнуть его на землю; но едва коснулся он руками одра, как Ангел отсек ему обе руки: отрубленные части их повисли у одра, а сам Афоний упал на землю с криком.
Апостол Петр остановил шествие и сказал Афонию: «Убедись, что Христос истинный Бог». Афоний тут же исповедал Христа истинным Мессией. Апостол Петр велел Афонию с усердной молитвой обратиться к Богоматери и приложить останки рук к частям, повисшим у одра. По исполнении этого руки срослись и излечились, а на месте отсечения остались лишь знаки. Ослепший же народ и воины с раскаянием прикоснулись к одру и получили зрение не только телесное, но и душевное, и все с благоговением присоединились к шествию.
На третий день после погребения Божией Матери прибыл отсутствовавший, по воле Божией, апостол Фома, и пожелал видеть Ее гроб. По его желанию гроб был открыт, но в нем не нашли тела Богоматери. Вечером того же дня, во время трапезы своей, апостолы увидели в воздухе Пресвятую Деву на небесах, живую, со множеством Ангелов. Стоящая и неизреченной славой осияваемая Богоматерь сказала апостолам: «Радуйтесь! Я всегда с вами»; апостолы воскликнули: «Пресвятая Богородица, помогай нам». Это явление Богоматери совершенно убедило апостолов, а через них и всю Церковь в Ее воскресении. В подражание Пресвятой Деве Марии, часто посещавшей места, которые Сын Ее и Бог освятил стопами пречистых ног Своих, возник обычай между христианами — посещать святые места.
admin
Администратор
Сообщения: 923
Зарегистрирован: 29 апр 2009, 20:45

Re: Успение Пресвятой Богородицы

Сообщение admin »

Святого праведного Иоанна Кронштадтского,
Слово в день Успения Пресвятой Богородицы.


Воспою радуяся Тоя успение. (Ирм. пес. 1).

Братия, что это значит, что Церковь кончину Божией Матери называет не смертию, как обыкновенно мы называем кончину людей, а успением, или что все равно - успокоением или мирным сном, и не только не скорбит, не плачет при гробе Ее, а напротив, поет радостные, торжественные песни Ее исходу? То, что преблагословенная Матерь Господа в самом деле не умерла, как обыкновенно умирают люди, а как бы уснула ненадолго мирным сном после тяжких скорбей жизни, и что гроб Ее, бывший для Нее дверью к небесному царствию, скрывает в себе много радости для христианина; из этого гроба воскресшего Господа, веет и на нас небесным нетлением, или лучше сказать - этот гроб непреложно обещает и нам бессмертие по душе и нетление по телу, истребляя в нас страх смерти. Слава Победителю смерти, Господу Иисусу! До пришествия Его смерть была очень страшна для человека потому, что она похищала свои добычи безвозвратно, а средств избавиться от ней никаких не было, так как грех, которым сильна была смерть, разливался подобно морскому наводнению и остановить это наводнение ничто было не в силах; между тем знали, что люди, похищенные смертью, как пленники содержались там, куда они обыкновенно отходили после смерти. Было, правда, два-три примера, что двое из людей вовсе не испытали смерти, а один молитвою и слезами получил отсрочку от ней тогда, как она совсем было занесла уже на него убийственную руку и ей не велено было касаться его еще пятнадцать лет. Но что значили это два-три примера в сравнении с миллионами людей умиравших? Тоже, что капля в океане. При том последний пример не был совсем утешителен для людей потому, что царь Езекия не мог же совершенно избавиться от смерти, а только вымолил себе отсрочку от ней, а первые два - Енох и Илия считались неподражаемыми по святости жизни, за которую они были живыми взяты на небо. Что же видим теперь, после явления Господа во плоти нашей и после победы, одержанной Им над грехом и смертию? Весь ужас смерти исчез; она сделалась как бы мирным сном, после которого настает радостное утро всеобщего воскресения. По мере того, как каждый из нас побеждает еще живущий в нас грех, - а теперь даны нам все средства побеждать его (2 Петр. 1, 3), - исчезает и страх смерти так, что торжествующие победители греха с радостию встречают ложе смерти и уже не умирают, а точно засыпают мирным сном. "Ныне", говорит св. Златоуст, "Господь сокрушил врата адовы и самое лице смерти истребил. Но что я говорю: лице смерти? Даже самое имя смерти изменил: ибо она теперь называется уже не смертью, но успокоением и сном". Самый очевидный пример торжества над смертию видим мы в пречистой Матери Господа. Она склонилась во гробе только для краткого отдохновения плоти. Говорим, для краткого потому, что, по свидетельству предания, на третий день после Ее смерти уже не найдено во гробе пречистого тела Ее; оно воскрешено и взято было на небо, где, вместе с душею стало наслаждаться блаженством небесным. За Божиею Материю видим апостолов и мучеников, которые встречают смерть с радостию, как величайшего друга, который в замен скоропреходящих благ настоящего мира, или в замен его бед и скорбей дарствует им вечные радости царствия небесного. За ними видим всех святых, которые смотрели на смерть также с радостию, видя в ней конец земных трудов и начало небесной славы. Святая Церковь старается и в нас поселить такое же бесстрашие к смерти, увещевая нас прогонять страх ее постепенным искоренением в себе грехов, и своих мертвецов она не называет теперь иначе, как усопшими, т.е. уснувшими, потому что бессмертная жизнь в будущем веке так теперь для нас несомненна и право наше на нее так верно, что мы не можем или не должны иначе смотреть на смерть как на сон. Слава бесконечно благому Богу! Прежде над мертвецами долго и безутешно рыдали и даже повелевалось прямо над мертвецами источать слезы: чадо, говорит богопросвещенный мудрец, над мертвецом источи слезы, и якоже зле страждущ начни плач... . Горек сотвори плач, и рыдание тепло, и сотвори сетование, якоже ему достоит (Сирах. 38, 16. 17); а ныне вместо надгробного рыдания мы поем песнь: аллилуйя или хвалите Бога, восхваляя божественную премудрость и благость, которая смерть сделала переходом к бессмертию.

Братия! звания небесного причастницы, вы видели на иконе всечестного и славного Успения Богоматери, как Она мирно почивает: какое спокойствие и отражение небесной радости на Ее лике! Это точно сон, краткий переход от земли на небо. Поучимся же и сами рачением к добродетели и презрением к пороку сделать смерть свою мирным сном. Доколе будет царствовать в нас грех, дотоле будет страшна для нас и смерть, потому что, точно, смерть грешников люта (Пс. 33, 22). Грех есть причина смерти: оброцы греха, сказано, смерть (Римл. 6, 23).

Будем же посильно побеждать в себе грех, как причину смерти. Побеждать его только сначала весьма трудно, а потом будет и легко и сладостно, так как по мере увеличения страданий, причиняемых борьбою со грехом, будет увеличиваться и утешение Христово (2 Кор. 1, 5) в нас, и Господь, сказавший, что иго Его благо и бремя легко (Мф. 11, 30), верно сделает легкими и животворными и труды подвижников. При том, что достается трудом, то дороже ценится и тем мы больше наслаждаемся. Мы для трудов и созданы, а не для неги и бездействия. Дя, небесная слава, конца неимеющая, без сомнения и стоит посильных трудов целой жизни. Это несравненное блаженство, это царство славы даром не дается. Царство небесное, сказано, нудится, т.е. силою приобретается, и нуждницы восхищают е (Мф. 11, 12).

Не от того ли мы так ленивы побеждать в себе страсти и злые наклонности, что в нас слаба вера в жизнь будущего века? Но она также несомненна, как настоящая жизнь наша. Разве Тот, Кто дал нам начаток жизни здесь - на земле, не даст нам полной, совершенной жизни на небе? Да, это неизбежно должно быть и этому труднее не быть, чем быть. И в этом уверяет нас неложное слово Божие: вси сущии во гробех, говорит оно, услышат глас Сына Божия, и услышавши оживут, и изыдут, сотворшии благая, в воскрешение живота: а сотворшии злая, в восрешение суда (Иоан. 5, 28. 29).

Братия! вечная жизнь за гробом не подлежит никакому сомнению. Но также не подлежит ни малейшему сомнению, что она может быть двоякая: для праведников - блаженная, а для ожесточенных грешников - мучительная. Смерть есть предел, граница между настоящею и будущею жизнию, и мы не знаем далеко или близко она от нас. Будем готовы всегда стать на эту грозную границу между двумя жизнями. Аминь.
admin
Администратор
Сообщения: 923
Зарегистрирован: 29 апр 2009, 20:45

Re: Успение Пресвятой Богородицы

Сообщение admin »

Беседа на всеблаженное успение Пренепорочной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии
Святитель Григорий Палама, архиепископ фессалоникийский


Настоящее мое слово к любви вашей вызывается и любовию, и необходимостью. Я говорю не потому только, что, по причине своей любви к вам, желаю, чтобы спасительное слово достигло вашего боголюбивого слуха и, таким образом, напитало ваши души; но и потому, что мне весьма необходимо, совместно с похвалами в церкви, излагать величие Приснодевы и Богоматери. И как желание, будучи сугубым против обыкновенного, побуждает и склоняет, так и неизбежная необходимость вынуждает; хотя слово не может постигнуть того, что выше всяких слов, подобно тому. как глаз не может пристально взирать на солнце. А поскольку не свойственно говорить о том, что выше слов, то любовь к Богоматери должно освящать по преимуществу песнопениями. Если "честна смерть преподобных" (Пс.115, 6), и "память праведнаго с похвалами" (Притч. 10, 7), то насколько более - память Святейшей святых, чрез Которую - всякое освящение святым, - память Приснодевы и Богоматери, которую (память) нам прилично сотворить с величайшими благохвалениями? Мы ныне празднественно творим святое Успение, или преставление, чрез которое Умаленная на краткое время пред Ангелами, превзошла без сравнения Ангелов и Архангелов, и сущие над ними премирныя Силы, Своей близостию к Богу и от века предначертанными и совершившимися над Нею чудными делами. Ибо ради Нее были предречения богодухновенных пророков, чудотворения, предуказавшие на великое чудо вселенной - Сию Приснодеву и Богоматерь; установления Духа, разнообразно прообразовавшие будущую действительность; обетования о рождении Имеющей родить бессеменно Рождаемого от Бога Отца предвечно... Царь всяческих возжелал таинственной красоты Приснодевы, как предрек Давид, и в Нее вселилась воплотившаяся Сила Всевышнего не чрез мрак и огонь, как Богодухновенному Моисею, и не посредством бури и облаков, как пророку Илии явила Свое присутствие; а непосредственно, без всякой завесы Сила Вышнего осенила всепречистое и девственное чрево. Так несказанно вселилось в Нее и из Нее произошло облеченное плотию Слово Божие, и "на земли явися и с человеки поживе" (Вар. 3, 38), обожив нашу природу и даровав нам, согласно с Божественным апостолом, то "в няже желают Ангели проникнути" (1 Пет. 1, 12), и в этом - чудное прославление и пречестная слава Этой Приснодевы.

А какое слово в состоянии изъяснить то, что было после неизреченного рождения? Ибо, содействовавшая и сострадавшая свыше произведенному чрез Нее истощанию Слова Божия, Она и спрославляется вместе с Ним, по достоянию сопревозносится, прибавляя величия к чудным величиям. Но и по восшествии на Небо Воплотившегося из Нее, Она, по доставленному Ей от Него, превосходящему ум и слово величию, как бы соревновала Ему многообразными подвигами и молитвами, а также попечениями о всем мире, ободрениями проповедников во всех концах земли; и вообще для всех Она была единственной опорой и утешением, всячески содействуя благовестию Евангельскому и, ясно являя Сама на Себе и жизнь исполненную борьбы, и господство над умом и словом. Поэтому, конечно, живоносна и смерть Ее, переводящая в Небесную и бессмертную жизнь; и воспоминание ее есть радостный праздник и всемирное торжество. Руками Сына Ее был принят Богоносный дух Приснодевы; Им же немного спустя, и родственное то тело было переселено в вечную и Небесную обитель. Все это справедливо и вполне приличествовало. В самом деле, многие удостоились от века Божественного благоволения, славы и могущества, как и Давид говорит: "мне же зело честни быша друзи Твои, Боже, зело утвердишася владычествия их. Изочту их, и паче песка умножатся" (Пс. 138, 17, 18). "Многи дщери, - по Соломону, - стяжаша богатство, и многи сотвориша силу" (Притч. 31, 30). Сия же - Пречистая Дева и превознеслась над всеми и всем: Она единая, ставши между Богом и родом человеческим, сотворила Бога Сыном человека, а людей соделала сынами Божиими; Она соделала землю небом и обоготворила род человеческий; Она единая из всех превыше всякаго естества явилась Матерью Бога по естеству, а чрез несказанное рождение стала царицей всякой сущей в мире и премирной твари, и, возвышаясь таким образом над подчиненными Ей чрез Нее Самое, и, делаясь Сама причастницей высшего избрания чрез Божественного Духа, Она является высочайшей из превознесенных и блаженнейшей царицей блаженного рода.

Ныне же Имущая небесное приличное жилище, как бы Ей Самой соответствующий чертог, в который днесь переселилась от земли, предстала одесную Вседержителя "в ризах позлащенных одеяна, преиспещрена" (Пс. 44, 10), согласно изречению о Ней Псалмопевца пророка. Под одеждой позлащенной разумей боголепное тело Ее преиспещренное многоразличными добродетелями: ибо Она единая ныне вместе с Сыном в богопрославленном теле имеет небесное обиталище: поскольку земля, гроб и смерть не имели власти удержать до конца живоначальное и богоприемное тело лучшее неба и неба небес жилище. И подлинно, если душа имевшая обитающую (в ней) благодать Божию, оставляя земное, возносится к небу, как это стало ясным из многих примеров, и мы верим сему: то как могло быть не вознесено от земли на небо тело, не только принявшее в себя Единородного и Предвечного Сына Божия, неиссякаемый источник благодати, но и родившее и явившее Его? Как соделалась бы перстью, подвергшись тлению, Та, Которая, еще будучи трехлетней, и еще не имея в Себе Пренебесного Вселившегося, еще не рождшая Воплотившегося, обитала во Святом святых? Поэтому и родившее естественно тело спрославляется богоприличной славой (вместе) с Рожденным и совоскрешается, по пророческой песни, вместе с прежде воскресшим тридневно Христом, "кивот святыни" Его (Пс. 131, 8). Было и доказательство воскресения Ее из мертвых для апостолов - плащаница и погребальные одежды, одни лишь и оставленные во гробе и одни только найденные в нем пришедшими для осмотра: точно также, как было и ранее относительно Сына Ее и Господа. Но не было нужды, чтобы Она еще некое время пребывала на земле, как Сын Ее и Бог; и потому Она прямо из гроба была вознесена в пренебесное жилище, откуда сияет светозарным и Божественнейшим блеском, освещая оттуда всякое земное достояние, и за это всеми верными поклоняемая, восхваляемая и воспеваемая. Даже и то, о чем сказано в начале, что Она была унижена на краткое время пред Ангелами, (разумеем вкушение смерти), - и это должно служить к умножению во всем величия Богоматери. Поэтому и справедливо все соединяется и содействует нынешнему торжеству.

Итак, надлежало, чтобы Вместившая Исполняющего все и Сущего превыше всего и Сама достигла всего и стала превыше всего Своими добродетелями и высотою достоинства. И поэтому то, что всем от века лучшим отдельным лицам помогало становиться лучшими, и что имеют только облагодатствованные Богом (каждый в отдельности) ангелы и человеки, - все то совмещает Она в Себе, и Одна лишь преизбыточествует всем несказанно: приобретением бессмертия по смерти, и обитанием на небе во плоти вместе с Сыном и Богом, и с того времени обильным излиянием оттуда преизбыточествующей благодати всем почитающим Ее. Она даже дарует дерзновение прибегать к Ней, сущей сосудом стольких благодеяний: щедро раздает блага и никогда не прекращает для нас этого полезного подаяния и щедрой помощи.

Взирая на Сей источник и сокровищницу всякаго блага, кто-либо скажет, что Дева совершает ради добродетели и ради живущих добродетельно то, что для чувственного света и живущих под ним - солнце. Но если он перенесет мысленный взор к Солнцу, пресущественно воссиявшему людям от Девы Сей, - к Солнцу, Которое по природе и в преизбытке имеет все, что даровано Ей по благодати, то Дева тотчас представляется небом: ибо Она по благоволению Божию чрез все благодеяния стяжала наследие настолько драгоценнейшее из поднебесных и пренебесных облагодатствованных, - насколько небо более солнца, а солнце блистательнее неба.

Какое слово может описать боголепную красоту Твою, Богоматерь Дево? Ведь невозможно все Твое изложить рассуждениями и словами: поскольку все оно превосходит ум и слово. Однако же воспевать необходимо, если Ты человеколюбиво дозволяешь. Ибо Ты - вместилище всех благодатных даров и полнота всякой праведности, отображение и одушевленный образ всякой благости и всякой доброты, как единая только всецело удостоенная даров Духа, в особенности же, как единая, имевшая вселившимся во утробе Того, в Ком сокровищница всего этого, и соделавшаяся чудесною обителью для Него; и поэтому ныне, прейдя чрез смерть в бессмертие, и праведно преставившись от земли на Небо, в Пренебесные обители, Ты стала сожительницей Ему на вечное время, и там (пребываешь), не оставляя попечений о Своем достоянии, и непрестанными мольбами к Нему умилостивляя Его ко всем. Настолько ближе всех приближенных к Богу Богородица, и настолько больших почестей Она удостаивается сравнительно со всеми (разумею не земнородных только, но и всех даже Ангельских священноначалий).

О чиноначалиях их еще ранее написал Исаия: "И Серафими стояху окрест Его" (Ис. 6, 2). А о Ней опять Давид: "Предста Царица одесную Тебе" (Пс. 44, 10). Видите ли различие предстояния? Из этого различия можете уразуметь и различие чина по достоинству: ибо Серафимы - вокруг Бога, а близ Его Самого - Единая только Царица, Которая восхваляется и прославляется от Самого Бога, возвещающего как бы о Ней окружающим Его Силам (Ангельским) и говорящего, как сказано в Песни Песней: "добра еси, ближняя Моя" (Песн. 6, 3) света блистательнейшая, рая Божественного сладостнейшая и всего мира видимого и невидимого прекраснейшая. Но Она по справедливости стала не только вблизи, а и одесную: ибо, где воссел Христос на Небесах, там ныне стала и Сия, возшедшая от земли на Небо, - не только потому, что желала того, и взаимно более всех была желаема, и по самым естественным законам, но и потому, что Она есть истинный Его Престол. Сей Престол видел и Исаия среди того Херувимского лика и назвал его высоким и превознесенным (Ис. 6, 1), показывая (этим) превознесение Богоматери над Небесными Силами. Поэтому пророк и представляет этих Ангелов славящими Бога от Нее и говорящими: благословенна Слава Господня от места Его (Иез. 3, 12). Иаков же патриарх, гадательно созерцавший то же, изрек: "яко страшно место сие: несть сие, но дом Божий, и сия врата Небесная" (Быт. 28, 17). А Давид опять, соединяя в себе множество спасенных, как бы воспользовавшись некими струнами или различными звуками согласуемыми Сей Приснодевой из различных родов в одно созвучие, припевает к песни о Ней, говоря: "помяну имя Твое во всяком роде и роде: сего ради людие исповедятся Тебе в век и во век века" (Пс. 44, 18).

Видите ли, что вся тварь прославляет Сию Матерь Деву, и не в течение определенного времени, но во век и во век века? Отсюда можно уразуметь, что и Она не перестанет в продолжение всего века благотворить всей твари; говорю не о нашей только твари, а и о самих бестелесных и сверхъестественных чиноначалиях, ибо то, что они вместе с нами чрез Нее единую приобщаются и прикасаются Богу, Существу Неприкосновенному, это ясно показал Исаия: он видел, что Серафим не непосредственно взял с жертвенника уголь, но взял посредством клещи, которой он и прикоснулся к пророческим устам, подавая очищение (Ис. 6. 6). Это видение клещи было тождественно с тем великим зрелищем, которое созерцал Моисей - с купиной, объятой огнем и не сгоравшей (Исх. 3, 2). Кто не знает, что эта купина и та клеща есть Матерь Дева, неопально приявшая Огнь Божества, так как и здесь зачатию прислуживал Архангел, который чрез Нее приобщил человеческому роду Вземлющего грех мира и очистил нас через это неизреченное приобщение? И поэтому Она единая только есть посредница между сотворенной и несотворенной природой; и никто не придет к Богу, если только не озарится чрез Нее как чрез истинно Боголепный светильник, поскольку "Бог посреде Ея, и не подвижится" (Пс. 45, 6).

Если же воздаяние бывает по мере любви к Богу, и любящий Сына будет возлюблен Им и Самим Отцем, и соделается местопребыванием Обоих, таинственно вселяющихся и пребывающих в нем согласно обетованиям Господним (Ин. 14, 21), то кто возлюбит его более Матери, Которая не только Сего Единородного, но и едина только родила неискусобрачно, чтобы Ей быть вдвойне предметом любви Соединившегося (с Нею) и Приобщившегося? Кто более Матери возлюблен был бы Единородным и притом Родившися от Нее Единой неизреченно в последние времена и предвечно от Единаго Отца, как бы ни была умножена, соответственно с приличествующим положением и подобающая Ей по закону честь от Пришедшего исполнить закон?

Итак, как чрез Нее единую Пришедший к нам "на земли явися и с человеки поживе" (Вар. 3, 38), будучи невидим прежде Нее, так и в последующее время Он является всяким источником божественного просвещения, и всецелым откровением Божественных таинств, и полным воплощением духовных дарований, будучи, однако, для всех невместимым, кроме Нее. Сама же Она, первая из всех приявшая превосходнейшую полноту Наполняющего все во всем, доставляет всем Вмещенного, уделяя всякому по возможности соответственно и соразмерно чистоте каждого, так что Она есть и хранилище, и обладательница богатства Божества.

Если же таков вечный закон на Небесах, что чрез меньших между большими входят в общение с имеющими большую силу, то, конечно, наибольшее несравненно влияние имеет Матерь Дева, чрез Которую приобщаются Богу все, кто бы только ни приобщался; и Ее познают вместилищем Невместимого все, которые лишь знают Бога, и будут совоспевать Ее с Богом все, кто только воспевает Бога. Сама же Она есть виновница всего бывшаго до Нее, и предстательница всех бывших после Нее, и посредница вечных благ. Она - предмет предречений пророческих, начальница апостолов, утверждение мучеников, основание учителей. Она - земнородных слава, Небесных радование и всей твари похвала. Она - начало, источник и корень неизреченных благ, Она - глава и совершение всякой святыни.

О, Дево Божественная и ныне Небесная! Как поведаю все о Тебе? Как прославлю Тебя, Сокровищница Славы? Чрез Тебя просветляется зрение разума, чрез Тебя просвещается дух наитием Святого Духа, поскольку Ты соделалась хранилищем и сосудом дарований; однако же не так, что удерживаешь в Самой Себе, но так, что все исполняешь дарами благодати. Ибо Владетель неистощимых сокровищ предоставляет их Тебе для раздаяния; в противном случае зачем бы Он создавал блаженство, сокрываемое и нерождаемое? Поэтому, о Госпоже, подай обильно всему народу Твоему и этому достоянию Твоему от милости Твоей и даров Твоих. Даруй избавление от обдержащих нас бедствий; виждь, сколь многими и великими внешними и внутренними мы угнетаемся. Твоим могуществом преобразуй все к лучшему; воздай страданиям нашим Твою помощь и врачевство, уделяя душам нашим и телам щедрую благодать для всего потребную. А если бы мы не могли вместить, соделай нас достойными вмещения и столько удели, чтобы мы, благодатию Твоею спасаемые и укрепляемые, прославили воплотившееся от Тебя нас ради Предвечное Слово, со Безначальным Его Отцом и Животворящим Духом ныне и присно и в бесконечные веки. Аминь.
admin
Администратор
Сообщения: 923
Зарегистрирован: 29 апр 2009, 20:45

Re: Успение Пресвятой Богородицы

Сообщение admin »

Изображение


Поучение первое на праздник Успения Пресвятой Богородицы (Святитель Димитрий Ростовский)


«Соберет пшеницу Свою в жит­ницу Свою» (Мф. 3, 12; Лк. 3, 17)


Православный слушатель! В месяц август, в самый час жатвы, когда в поле снятые с кор­ня колосья вяжут в снопы, свозят в житницы, а также складывают в стога, — и Владыка Не­бесный тоже собрал с поля Свою самую от­борную мысленную пшеницу и ныне с весе­лием отправляет в горние житницы.
Село — это мир, как говорит Евангелие. Поле или нива — это свет сей, либо разумей временную жизнь на этом свете. Пшеница — праведные; колосья — их добрые дела, заслу­ги. Жатва — конец жизни. Серп — смертный долг нашего естества. Управитель и владыка всего этого — Бог, и у Бога нет недостатка в имениях. Он называет Себя делателем: «Отец Мой доныне делает», — говорит Христос, — «и Я делаю» (Ин. 5, 17).
Нива Его собственная — Пречистая и Преблагословенная Дева, о Которой Церковь говорит: «Клас прозябшая Божественный, яко нива неоранная» (Акафист, икос 3). Ясно, что та Нива за время шестидесятилетнего Своего земного жития породила отборные колосья пшеницы, достойные небесных жит­ниц. Назначает тогда добрый Владыка Бог для жатвы целый день — 15 сего августа, изво­дит делателей на жатву Свою — ангельские лики, ибо Ангелы — это жнецы, которые со­бирают самую отборную из всего урожая зем­ную пшеницу — Пречистую и Преблагословенную Деву Богородицу. Собирают на земле Ее заслуги и препровождают в пренебесные житницы, и собирают и препровождают все вместе, собором, ибо Ее успение славят Влас­ти и Престолы, Начала и Господствия, Силы, Херувимы и Серафимы.
Бедная вифлеемская вдовица Руфь, услы­шав, что добрый человек Вооз распоряжается жатвой, сказала свекрови своей Ноемини: «Пойду на ниву и соберу колосья по следам жне­цов» (Руфь. 2, 2). В день Успения Пречистой и Преблагословен ной Девы Марии, как бы во время богатой Воозовой жатвы, собирают мысленную пшеницу небо и земля, торжест­вующая и воинствующая Церковь. Небо со­бирает Богородичные заслуги, а земля — Ее благодеяния. Торжествующая Церковь соби­рает Ей торжества, воинствующая — похвалы. А мы что? Мы бедной Руфи уподобимся, пой­дем на ниву и соберем «колосья по следам жне­цов». Нива, как уже известно, — шестидесяти­летнее житие Пречистой Богородицы. Нива эта имеет свои борозды, свои части, на кото­рых растут ее добрые колосья, а для Бога бо­лее приятные дела, чем подвиги всех святых.
Пойдем же к той ниве умом нашим, хотя позади всех следуя, и соберем остатки после жатвы — оставшиеся колосья высоких Ее до­стоинств, заключающихся в богоугодных де­лах. Свяжем в один сноп — я своей худоумной беседой, а ваша набожность — слушанием с любовью, и таким образом соберем стог из церковных похвал. Но не дерзает мой тупой серп и неумелая рука моей речи простереться на все пресвятое житие Богородицы, Кото­рую и ангельское око не переносит: «Неудо-бозримая и ангельскима очима». Не дерзает простереться на высочайшие и неисчислимые добродетели всего Ее жнива, но только отва­живается на пять борозд, достаточно богатых, как и в акафисте читаем: «Радуйся, браздо, растящая гобзование щедрот», и на растущих там пять колосьев, составляющих пять букв в преблагословенном имени Марии.
Для начала вступим на первую бразду или часть пресвятого жития Ее, которая начина­ется от дома святых праведных родителей Ее Иоакима и Анны и идет через храм Соломо­нов. Имя этой бразды — обручение. Эта браз­да родила достойный колос в продолжение двенадцати лет, в недоступном для народа ме­сте, в храме, за внутренней завесой возрасти­ла юную Отроковицу, Пречистую Деву Марию, прежде веков избранную Богу Матерью. Ко­лос этой бразды мы вместе со святым Андре­ем Критским назовем предостойным именем, которое начинается с буквы «М», первой в имени Мариином: «Мудрая Дева».
Так Ее святой Андрей величает в своем похвальном слове: «Мудрая Дева». Однако, святой Андрей, не лучше ли ты поступишь, когда Ее поставишь на самой высокой ступе­ни мудрости, назвав Мудрейшей и Премудрейшей Девой, как такую, превосходящую всех, мудрость Которой признает и Церковь в следующих словах: «Радуйся, премудрости Божия приятелище! Радуйся, премудрых пре­восходящая разум!» Предстаньте же тут еван­гельские мудрые девы и воздайте достойную честь Сей Мудрейшей как Госпоже своей! Но и вы, другие пять неразумных пребывайте здесь же, дабы вы научились мудрости, ибо эта мудрая и преисполненная премудрости Божией Дева, будучи и колосом хлеба жиз­ненного, и лозой грозди зрелой: «Богородице, Ты еси лоза истинная, возрастившая нам плод живота», — при окончании Своего жатвенного времени готовит и особый стол для неразум­ных: «Приготовила у Себя трапезу, созывая с громким возглашением: кто безумен, пусть обра­тится ко мне; и требующим ума сказала: «При­дите, ешьте Мой хлеб и пейте вино, которое растворила вам, оставьте безумие»« (Притч. 9, 2—6). Она как бы говорит: «Питайтесь хлебом от колоса, пейте напиток от лозы, и вы оста­вите неразумие, проникнитесь разумом, муд­ростью».
Дивна эта трапеза, необыкновенна, проти­воположна нашим обычаям! Когда у нас кто-либо до сытости или пресыщения наестся или вином упьется, тот и остатки своего разума те­ряет, и мудрый становится глупым. Правиль­но в Патерике говорил о себе один старец, что знал наизусть всю Библию с толкованием, а когда напитался досыта хлебом, то все забыл, как будто никогда и не читал ничего. А вином и апостол не советует упиваться, повествуя, что в нем есть нечто такое, что сводит с ума.
Очевидно, что хлеб и вино Девы Мудрой не столь вредоносны и не имеют таких зловред­ных свойств. Кого накормит или напоит — не глупости прибавит, но разуму, мудрости на­учит, ибо сила того питания и напитка в по­рождении крови чистой, девственной, как об этом предрек пророк Захария, говоря: «Что украшает Ее, только пшеница избранных и ви­но, родящее дев» (Зах. 9, 17). Достойны внима­ния эти слова: «Вино, родящее дев». Где вино рождает нечистоту, а здесь от вина сама чис­тота, девство: «Вино, родящее дев», — и девы здесь, конечно, не глупые, а мудрые.
Какова мать, таковы и дочери: мудрая у этого вина мать — мудрое и вино, мудрое и пи­тание. Поэтому, кто безумен, — да уклонится к Ней, да ест Ее хлеб и пьет вино, и наверно когда-нибудь неразумный умудрится. И вы, мудрые, и вы, неразумные, обойдем кругом сей мысленный колос, охватим его набожны­ми чувствами, вперим в него свои умные очи, извлечем из него себе пользу и научимся муд­рости!
Когда ветхозаветный Иосиф верно истол­ковал фараону сон о виденных им колосьях и много позаботился о собирании пшеницы и наполнении ею житниц, фараон сделал его правителем всего Египта, а своих бояр и кня­зей — его учениками: «Чтобы он наставлял вельмож его, как себя, и старейшин его умудрил» (Пс. 104, 22). И мы, мысленная Пшеница, Питательница наша, когда видим наполняю­щимися духовно житницы церковные Твоими высокими добродетелями, как бы отборными колосьями небесной житницы, и Твоими бла­годеяниями, как бы самой пшеницей, мы са­ми отдаемся Тебе в научение, Мудрая Дева! Твоими учениками мы хотим быть, да наста­вишь Ты нас, да умудришь нас, как Иосиф египетских князей и старцев!
Учит Мудрая Дева не словами, но делом, Собой, примером Своим. Каков он? Посмот­рим, на котором месте, на которой бразде вы­ращен тот добродетельный колос Ее девства? В храме, в алтаре, на столь святом месте, ко­торое называется Святая Святых, куда только святые люди входили. Учись же и знай каж­дый, что для преуспеяния в добрых делах много поможет святое место и сообщество с набожными людьми.
Какую же пользу принесет сообщество с набожными людьми? Оно направит человека на путь добродетели. Лот — пример этого. Нужно удивляться его добродетели, ибо он, живя в Содоме среди беззаконннейших лю­дей, не утерял своей добродетели, своей бого­боязненности. Откуда в нем образовалась столь мощная набожность, что ей нисколько не повредили страшные беззакония? Из при­мера видно, откуда это, ибо он воспитался при праведном человеке — Аврааме — и бла­годаря ему усовершенствовал себя в доброде­тели. Такое толкование принадлежит святому Златоусту, говорящему так: «Праведного Лота возвело на высоту столь великой добродетели дружество, которое он имел с патриархом Ав­раамом, и оно в нем было столь действенно, что и в Содоме он по его стопам следовал». Все беззаконные мерзости того города не со­вратили добродетелей Лота, ибо он с ранних лет ею проникся благодаря праведному Авра­аму. Таково сообщество с набожными!
Пречистая и Преблагословенная Дева Мария провела время Своей юности в святом месте, не выходила из храма Господня, между людьми благочестивыми, между архиереями. И в какую через это Она возросла силу? Смо­трим: заставила течь обратно потоки реки, как бы потоп высушила, как Моисей море, потоп греха первородного, который захваты­вал души невинных: «Царствовала смерть и над несогрешившимы подобно преступлению Адама» (Рим. 5, 14). Этот потоп Она перешла сухими ногами, непорочное зачав и родив, и таким образом род человеческий с самого дна этой пучины вывела на сухое место: «Перешла душа наша через воду стремительную» (Пс. 123, 4—5). И перешла душа наша под руководст­вом мудрого Вождя — Пречистой Девы, по­этому-то «празднуют людие Твои, вины греховныа избавльшеся».
Она остановила солнце более величествен­но, нежели Иисус Навин: он материальное, а Она мысленное Солнце правды — Бога; он против Гаваона, а Она в девической пречистой утробе; тот на несколько часов, пока народ израильский не отмстил врагам своим, а Она на девять месяцев. Что я говорю — на девять месяцев? На тридцать три года, пока голова врага-дьявола не была совершенно стерта!
И праведного Лота Она тоже превзошла Своей святыней. Тот в одном бесчестном го­роде, а Пречистая Дева во всем мире, во зле лежащем, не повредила Своей непорочной жизни. Весь мир как терние, Она одна в нем роза, лилия посреди терния. Весь мир как бо­лото, Она одна в нем золото. Весь мир как мо­ре, наводненное горькими водами и огорчен­ное, Она одна в нем как река вод сладких, не причастная горечи.
Осведомленные люди передают, что где-то в мире есть некая река, которая поперек всего моря течет, а между тем нисколько вод своих сладких не смешивает с горькими мор­скими водами, знать, это особенным чудом Божиим совершается. И не может море той реки прервать и смешать ее воды со своими. Воспоминает это святой Григорий Назианзин в своих виршах, в которых предписывает за­коны для девствующих, а вирши эти читают­ся так: «Обретается река, чрез море текуща, воды сладки с горькими не смесны имуща; и можно брать из моря сладкую воду тогда. Но в реку ту навклиры (хозяева корабля) попадут ли когда?» Так го­ворит святой Назианзин.
Жизнь каждого из нас в этом мире есть как бы река: «Как вода изливалась», — говорит Давид; река же сладкая — святой крест поло­женный. Когда мы впадаем в море мирских страстей, то теряем свою сладость.
Велик ты, Днепр, и многих напояешь, но приблизишься к морю — и тебя никто не за­хочет ни знать, ни вод твоих поднести к устам своим: ты делаешься невкусным, соленым, горьким, смешав себя с морскими солеными и горькими водами.
Велики реки и вы, которые делают усилия, стараются служить Богу. О вас на небе Бого­слову в Откровении говорят: «Воды, которые ты видел, суть люди и народы» (Откр. 17, 15). Но тогда на вас страшно и взглянуть, коль скоро прикоснетесь к морю страстного мира, ничего не останется от вас, и вы станете горь­кими: «Прикасающийся к смоле, очернится ею, и со строптивым развратишься» (Сир. 13, 1; Притч. 13, 21).
Счастлива река, через море протекающая, но с морем себя не смешивающая! Счастлив раб Божий, посреди мира живущий, но с ми­ром не сообщающийся, как Лот посреди беззаконников! Таковым мысленным потоком, такой рекой была Мудрая Дева, Пречистая и Преблагословенная Мария. Течение жития Своего Она совершила через море мира сего, а приобщилась ли Она хоть сколько-нибудь греховной мирской страсти? Нисколько! Пробует тех сладких вод безгрешной Ее жиз­ни Дух Святой и, как бы наслаждаясь самым лучшим напитком, говорит в Песни Песней: «Ты вся прекрасна, Возлюбленная Моя, и нет по­рока в Тебе» (Песн. 4, 1).
Немокрыми ногами сын Навинов перехо­дит Иорданские струи. Не с поврежденной праведностью ходит Лот посреди Содома. Непорочно и Пресвятая Дева Свою жизнь проводит, пребывая телом в мире посреди ро­да строптивого и развращенного. А начало этого — от храма Господня и сообщества с праведными. Ныне же входит Она в обето­ванную землю с радостью, а нас, как Мудрая Дева, примером Своим учит постоянно ра­деть о местах святых храмов Господних и о сообществе с праведными. И кто на таких бо­роздах часы своей жизни роняет, сеет, тот не­сомненно возрастет в богатый колос и, как пшеница Христова, будет собран в горнюю житницу. Учит Мудрая Дева Своим примером и чистоте, а чистоте сугубой — внешней и внутренней, телесной и душевной. О Ней Дух Святой говорит в Песни Песней: «Чрево Твое как стог пшеницы, обставленный лилиями» (Песн. 7, 2).
Стог пшеницы означает рожденного от Нее Христа, сказавшего: «Я есмь Хлеб» (Ин. 6, 41). Он подобно пшеничному зерну, упавшему в землю, умер, но служит для всех изобильным питанием, как стог пшеницы и даже более, ибо всех изобильно насыщает: «Открываешь руку Твою и насыщаешь все живущее по благо­волению» (Пс. 144, 16); «когда Ты откроешь руку, все насытятся благом» (Пс. 103, 28).
Лилии здесь означают непорочное девство Пресвятой Девы. Уместно в этом случае поду­мать, почему Дух Святой, описывая плодность девическую, говорит об одном только стоге единой пшеницы, девство же выражает во многом числе лилий? У Нее один стог пшени­цы, ибо однажды Она родила единого Христа, но лилии Ее чистоты многочисленны. Гово­рит о Ней святой Епифаний: «Она была Дева не только телом, но и духом». Непорочность тела — это одна лилия; чистота духа — это другая лилия; и Христос посреди, между дев­ством Пречистой Своей Матери внешним и внутренним, телесным и душевным, как стог пшеницы между лилиями.
Где только одна лилия, где одно тело со­храняется чистым, а дух отдается грехам, там не ищи пшеницы Христа, и не только стога, но даже и единого зерна Его благодати. Именно на это обращает внимание один из учителей: «Не говорит Писание: «Стог в ли­лии, но — среди лилий, ввиду двух лилий дев­ства — одного, который внутри, в намерениях духа, а другого, который вне тела и означает нерастление». Лилия внешняя без лилии вну­тренней — ничто, ибо без произволения духа суетно нерастление тела.
Так поучившись разуму от Мудрой Девы, мы берем с первой бразды или части Ее жития колос Ее и держим его в руке нашей незабвен­ной памяти до тех пор, пока не соберем дру­гие колосья и не сделаем из них целого снопа. С первой бразды пресвятого Богородичного жития переступим на другую, которая нахо­дится под кровом Иосифовым, в доме Иосифа. Начинается она от храма Соломонова, а окон­чание ее в вифлеемском вертепе, у нивы Соло­мин, вифлеемской жительницы. Эта бразда, родившая достойный высокой добродетели Марииной колос, начинается по своему назва­нию со второй буквы в преблагословенном Ее имени — А: «Агница Христова». Так величают Ее святой Герман и святой Георгий Никомидийский в своих словах, а в особенности свя­той Иоанн Дамаскин в сороковом слове на Рождество Ее, где он говорит так: «Ты Агница, из Которой Пастырь облекся во овцу, и раздираешь и умертвляешь ветхие одежды». И в акафисте читаем: «Радуйся, Агница, Агнца Божия рождшая».
Но Пречистая Дева! Ты достойна наиме­нования не бессловесных, но словесных и ра­зумных тварей. Ты достойна того, чтобы Тебя все церковные учителя, собравшись вместе, величали единым Ангелом, который выше всех других Ангелов, Царицею всех Ангелов, как Херувимов честнейшую, Серафимов славнейшую. Поистине, достойна, но когда Ее Агницей величают, то этим лучше всего показывают Ее достоинство и объясняют Ее царственную корону, Ее превосходство над Ангелами. Как только произносятся устами эти слова: «Агница, Агнца рождшая», — тот-час же приходит на мысль крепость и сила, и слава, и царство Агнца, о чем и святой Бого­слов говорит: «Всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею, и на море, и все, что в них, слышал я, говорило: «Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков»« (Откр. 5, 13).
Говорят, что лев над всеми зверями царь, и сильные медведи, и лютые леопарды трепещут пред его силой. Но сидящий на престоле Аг­нец не только над зверями, но и над всеми со­зданиями, которые на небе, и на земле, и под землей, царствует. Ангелы и люди Ему кланя­ются, и всякая тварь Ему повинуется.
Откуда же у Агнца такая сила, откуда все­могущая власть? Порасспросим у святого Иринея, о том же вопросе беседующего так: «Никто другой не мог разогнуть книгу Отчую и видеть ее, кроме Агнца закланного, потому что «Он не сделал никакого греха, и не было лес­ти в устах Его» (1 Петр. 2, 22)». Также мы зна­ем и то, что Агнца на столь высокое царское достоинство возвысило то, что «Он не сделал никакого греха». Само Его незлобие делает Его Царем, и всякое создание на небе или на зем­ле с нижайшим поклоном расстилается у ног Его, ибо «Он не сделал никакого греха».
Когда вышеупомянутые Святые Отцы Пречистую и Преблагословенную Деву вели­чают Агницей, и все сотворенное изъявляет Ей подданство. Небо готовит Ей царскую ко­рону из звезд, светлую солнечную порфиру, прекрасное подножие из месяца. И вы, Херу­вимы, будьте Ей престолом, и вы, Серафимы, служите Ей рабски, как монархине. Все Анге­лы, отдайте Ей должный поклон, как Царице своей, и все создание пусть придет, припадет, поклонится Ей, говоря: «Благословение, честь и слава Пречистой и Преблагословенной Деве Марии, ибо Она Агница, ибо Она незлобива, ибо Она греха не совершила, ибо лести не было во устах Ее». Само Ее агничество делает Ее всесильной Владычицей, самое незлобие Ее венчает Ее царством, и назвать Ее Агницей означает то же, что и назвать Ца­рицей Ангелов. Через незлобие освящается корона вечного царства.
Эта Непорочная Агница, из храма Соло­монова введенная в дом праведного мужа, святого Иосифа, обратила на Себя очи Бога Отца, говорящего: «На кого посмотрю, только на кроткого и смиренного, и трепещущего слов Моих» (Ис. 66, 2). Уподобилась Она Богу Сыну, говорящему: «Пленила Ты нас, Сестра наша, Невеста; пленила нас одним взглядом очей Тво­их» (Песн. 4, 9), — то есть в чистоте Твоей, в которой как в чистом оке, нет и порошинки. Это светлое око — чистая совесть, на которую взирает Бог, ибо «человек смотрит на лицо, а Бог смотрит на сердце» (1 Цар. 16, 7) на со­весть. Приблизилась эта Незлобивая Агница и к Богу Духу Святому, говорящему: «Незлоби­вые и праведные объединились со Мною, а соеди­няющийся с Господом есть один дух с Господом» (Пс. 24, 21; 1 Кор. 6, 17).
Так Богу в Троице Своим агничным незло­бием Себя завещая, Она привлекает к Себе не­бесных жителей. Архангел Гавриил быстро слетает, и скоро предстал бесплотный под кро­вом Иосифовым. За ним Бог Слово со Святым Духом, и Бог Отец благоволит, любезно взирая на это с высоты Своей славы: «Ибо так возлю­бил Бог мир, что отдал Сына Своего Единород­ного». Радуется небо, дивится земля: «Небесная любовию веселяхуся, и земная с трепетом ужасахуся, егда пресвятый глас найде на Тя, Богородице!» О сила агничного незлобия и девического достоинства, чего не удостаива­ешься через Свою невинность, как незлобия?
Потом, достигнув в определенное время места, именующегося «домом хлеба», т.е. Ви­флеема, делается единым колосом жизнен­ным — рождает на свет Христа, как колос зер­но пшеничное, и рожденному из Нее Агнцу становится пшеничной пажитью: «Видят Се­го яко Агнца непорочна, во чреве Мариине упасшася».
Облобызаем Тебя сердечной любовью, о одушевленный незлобием Агнца добрый Ко­лос! А то Твое благое вифлеемское посвяще­ние глубоко в сердца наши, как семя пше­ничное, всеваем и вкореняем, но если бы мы могли вкоренить хотя бы наипоследнейшую частичку Твоего незлобия и ее наследовать!
От Вифлеема начинается третья бразда пресвятого Богородичного жития и идет через Египет, делает поворот из Египта к Назарету и достигает даже мест вблизи Голгофской горы. Эта борозда вырастила нам не малый колос, начинающийся с третьей в преблагословенном Ее имени буквы Р: «Раба Господня». Так Она Сама Себя еще прежде, в час Благовещения, наименовала, когда сказала Ангелу: «Се Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк. 1, 38). И еще с детства Своего, будучи введена в храм трех лет по рождении Своем, Она уже усердно служила Богу, но, однако, еще более начала Ему служить особым образом, когда Его после нетленного рождения пеленами по­вивала, пестовала в Назарете во дни Его отро­чества и заботилась о честном воспитании до мужского Его возраста. После смерти святого Иосифа Она трудом Своих рук Себе и Ему за­рабатывала пищу и одежду и в то время впол­не была Раба Господня, принося, кроме труда духовного, с материнской любовью и физиче­ские услуги рабыни.
«Раба Господня». Служение Господу есть служение особенное, и оно не раз выражает­ся через Херувимов в Священном Писании. Пророк Иезекииль видел, что дом Божий ок­ружен был Херувимами: «И Херувимы стояли по правую сторону дома, вышла слава Господня с порога дома и стала над Херувимами, и под­няли Херувимы крылья» (Иез. 10, 2, 18—19). И когда повелел Бог Моисею построить Себе Скинию собрания, то весь тот храм велел ук­расить Херувимами: «Изображения Херуви­мов да будут везде» (см. Исх. 26, 41). Как в Скинии собрания, так и в храме Соломоно­вом, кроме тех двух, которые над Кивотом завета, куда ни взглянешь, всюду: и на сте­нах, и на дверях, и на столпах, и на завесах и окнах, — можно было увидеть изображение Херувимов, и это в знак присутствия Божия с раболепно предстоящими Ему Херувимами. И хотя у Господа Бога все Ангелы — рабы, служащие Ему, предстоящие Ему: «Не все ли они суть служебные духи?» (Евр. 1, 14) — одна­ко Херувимы служат особым способом, если те на служение посылаются, как написано: «посылаемые на служение» (Там же), то Херуви­мы пребывают неотступно.
Ангелы, идите и храните людей! Арханге­лы, идите и благовествуйте! Господства, идите и управляйте народными царствами, Силы — на войну, Власти — на совершение чудодействий, прочие лики исполняйте возложенные на вас обязанности. А Херувимы при покое Божием стойте («Херувимы стояли по правую сторону дома» — Иез. 10, 3), и радейте о вели­чии Его. Непрестанно носите: «Седящий на Хе­рувимах; воссел на Херувимов и полетел, понес­ся на крыльях ветра» (Пс. 17, 11; 79, 2), — и это делаете собственно в храме Господнем, где присутствует слава Господня: «Наполнился сла­вы храм Господень» (2 Пар. 5, 14).
Многими примерами было выяснено, что херувимской службой Бог окружается всюду, и кто хочет хорошо Ему послужить, тот дол­жен служить как Херувим. Так, о трех отро­ках, в Вавилонской печи служивших Богу, Церковь вспоминает: «Херувимом подобящеся отроци в пещи».
Каким же образом служить Богу по-херу­вимски? Херувим, по словам Августина, с ев­рейского языка переводится как «множество разума», следовательно тот, кто хочет служить Богу по-херувимски, должен служить Ему ра­зумно, мудро, а не глупо. Ибо есть некоторые, среди которых могу быть и я, которые служат Богу не разумно, но скорее глупо. Служит ли кто, трудится, и трудится даже усиленно, но делает все, однако, не собственно для Бога, но скорее ради суетной похвалы от людей, чтобы был известен среди людей. Или же ес­ли и укрывается от людского взора, однако сам в себе, в уме своем тщеславится и думает, что он святой. «Кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя» (Гал. 6, 3). Таков глупо, не по-херувимски, неразумно служит Богу.
Есть и другие, которые служат Богу хотя и не ради тщеславия или какого-либо самомне­ния, но однако для своей частной пользы, вы­годы, чтобы ему было дано вознаграждение на небе, а не собственно для Бога. И эта служ­ба не херувимская, но человеческая, не по множеству разума херувимского, но по само­любию человеческому; он более всего себе желает, себя больше любит, нежели Бога. Та­кая служба собственно — наемническая служ­ба, как наемник для того господину служит, чтобы господин его заплатил ему.
Но херувимское служение Господу совер­шается по множеству разума, разумно, мудро, не ради своей какой-либо частной выгоды, не ради тщетной земной похвалы, не ради небес­ной награды: «Что мне на небе, и без Тебя чего желать мне на земле?» (Пс. 72, 25) Оно совер­шается собственно только для Бога, ради Его Божественной любви. Это особое служение по множеству разума, по-херувимски, Богу более всего приятно. Такое служение возво­дит раба в сыновний чин. Он дает такому до­стоинство сыновнее, как и Ангелы, служа­щие Господу по множеству разума, именуют­ся сынами Божиими, как написано: «Пришли сыны Божий, чтобы предстать пред Господом» (Иов. 1, 6). Так и человек, служащий Богу по-херувимски, мудро, ради Божественной люб­ви, а не ради себя, становится сыном Божиим, ибо Бога любит, как Отца.
Но обратимся к истинной Рабе Господ­ней, к Пречистой Деве Марии, говорящей о Себе: «Вот Раба Господня!» Как Она служила Господу Своему? Вы, премудрые Херувимы, дайте старшее место у Престола Божьего премудрейшей Служительнице Божией — Пре­святой Деве, Которая не только по-херувим­ски, но и выше сего послужила Ему особым Своим служением по множеству разума, любя Его «всей душой, всем сердцем и всем помышле­нием» (Мф. 22, 37). Любила всей душой разум­но, всем сердцем сладко, всем помышлением непрестанно, и это ради Его Божественной любви, а не ради какого-либо своего самолю­бия или частной выгоды.
Ближе всего к Божиему Престолу находят­ся Херувимы со своим раболепным предстоянием, но ближе их всех — Пресвятая Дева, о Которой Дамаскин говорит: «Она вся — Чер­тог Духа, вся близ Бога». Расстояние между Богом и Херувимами разделяет Божественная слава. Между Богом, воплощенным в девиче­ской утробе, и Пречистой Девой какое могло быть расстояние? Весь Бог в Ней, и Она вся в Боге: «Вся — Чертог Бога, вся близ Бога». Хе­рувимы предстоят Богу неотступно, когда же Пречистая Дева без Бога? Бог с Ней и Она с Богом в самом теснейшем союзе любви. При­лепилась духовно естеством материнства так, что ни Бог с Ней, ни Она с Богом не может когда-либо разлучиться: всегда Она неразлуч­на, неотступна.
Херувимы ли являются престолом для Бо­га, носят ли они на себе Бога? Этот «Престол херувимский — Дева» (Ирмос Рождествен­ского канона): Бог на лоне Ее, на пречистых Ее руках в Вифлееме, Иерусалиме и Египте носим, как на крыльях херувимских. «Пре­стол херувимский — Дева». И все Ее служение рожденному от Нее Христу Богу, даже до Его мужеского возраста, было херувимским по множеству разума и мудрости, ибо неизре­ченной любви, а также и материнской любви было преисполнено это служение. И ради этого служения Господня Она возросла в Дочь Бога Отца, как о Ней говорит Номенклатор: «Дочь Божия перворожденная, Дочь превозлюбленнейшая Превечного Отца». Столь вы­соко колос служения Рабы Господней в Ее за­ботах о вскормлении Божественного Отрока Христа возрос, что стал Дочерью Божией. Ес­ли бы и мы научились по-херувимски, разумно служить Богу, то поистине стали бы любимы­ми детьми у Бога.
Четвертая бразда пресвятого жития Бого­родичного — на Голгофе под Крестом, и Она породила колос высокого достоинства, кото­рый начинается с четвертой буквы в преблагословенном имени Мариином — И: «Источ­ник Жизни». Так читаем в Минее январской: «Радуйся, златоструйный бессмертия Источниче, истинную сладость проливающ». Источ­ник жизни на Кресте — Христос, Источник под Крестом — Мария. Тот гвоздями и копь­ем пронзенный, а Та — предвозвещенным Богоприимцем оружием: «Тебе Самой оружие пройдет душу» (Лк. 2, 35). Из источника Хрис­това текут потоки Крови, из источника Мате­ри — потоки слез. И два этих пресвятейших источника омывали болото грехов наших: тот Кровью, а сей слезами. Источник-Христос излиянием Своей Крови приносил Богу Отцу за нас жертву: «Христос умер за нас» (Рим. 5, 8); Источник-Мария при излиянии Своих слез тут же стояла с духовной жертвой: «Жертва Бо­гу — дух сокрушенный» (Пс. 50, 19).
И Бог Отец, взирая свыше на жертву Сы­на Своего, также смотрел и на жертву Дочери Своей, и обоими теми Жертвами Он был умо­ляем и умилостивляем, дабы милостив был к нам, грешным. «Придет, как источник, жатва Твоя» (Притч. 6, 11). Поистине, сбылись на Гол­гофе эти слова. Была там единая жатва наших грехов: берущий на Себя грех мира пожал тер­нистое поле наших беззаконий и, повязав в снопы, взял их на плечи и на Теле Своем воз­нес на древо.
Это была жатва всех трудов Христовых, ради нашего спасения на земле подъятых. При кончине Христа на Кресте они были со­браны вместе, дабы представить их все с Его страданиями Богу Отцу. При этой плодотвор­ной жатве Пречистая Дева, Своим присутст­вием при тяжком подвиге подавая некоторое утешение умирающему ради нашего спасе­ния Делателю, являлась как бы источником жатвы.
Святой Григорий Неокесарийский назвал Пресвятую Деву источником света. Нужда бы­ла в свете на Голгофе, когда «Солнце правды Христос познал смертный запад Свой» и гус­тая тьма покрыла весь свет: «Тьма была по всей земле» (Мф. 27, 45). Источник света Мария ста­ла под Крестом, чтобы-подобно светоприимной свече просвещать свет вместо зашедшего солнца, светила мира. Чтобы не погиб свет, когда умер Бог, Она Своим сиянием его под­держивала.
О Свете наш Богородице! Просвещай тьму нашу! О источниче жизни! Оживляй нашу ду­шевную мертвость!
Пятая и последняя бразда пресвятого жи­тия Богородичного простирается от Голгофской горы и идет к горе Масличной до Гефсимании, ибо «с этого времени ученик сей взял Ее к себе» (Ин. 19, 27). Эта бразда возрастила клас пречестнейший, особенно уважаемый среди святых, в то время еще живших в первенству­ющей Церкви. Из нынешнего успенского акафиста дадим мы тому колосу наименова­ние, начинающееся с пятой и последней бук­вы в преблагословенном имени «Мариа» — А: «Апостолам венец». Так в первом икосе чита­ется: «Радуйся, апостолом пречестный венче». Ибо также при окончании собирания колосьев необходимо устроить по обычаю «обжинки», необходимо сплести венок из тех же колосьев.
После вольной страсти и смерти Господа своего святые апостолы, как известно, были в удрученном состоянии, так что им приходи­лось взывать вместе с плачущим пророком: «Прекратилась радость сердец наших, обратил­ся в плач хоровод наш, упал венец с головы нашей» (Плач. 5, 15—16). Однако имели они в печали и отраду, ибо еще в живых с ними пребывала Мать их Богородица, Пречистая Дева, скор­бящим Радость.
По Вознесении Господнем также немало было у апостолов печали и скорбей. Сбылись слова Христовы: «В мире будете иметь скорбь, вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется» (Ин. 16, 20, 33). Среди всех этих скорбей и пе­чалей для святых апостолов было одно утеше­ние и отрада — присутствие в теле Пречистой и Преблагословенной Девы, на Которую, по свидетельству многих, кто бы из сильно скор­бящих ни взглянул, тотчас тот исполняется духовного веселия. Ибо от Нее исходила не­кая особая благодать, плачущих утешающая, скорбящих веселящая. И была в то время в первенствующей Церкви Пресвятая Дева вен­цом радости.
Собираются в Сионской горнице святые апостолы, и посреди них на высшем месте си­дит Пресвятая Дева, как венец. Творят ли они молитвы, Пресвятая Дева посреди них, как венец. Бросают ли жребий на проповедь, ста­вят ли диаконов, общее ли житие устанавли­вают, — Пресвятая Дева среди них, как венец, и венец радости, в скорбях утешающий.
Схватили убийцы святого первомученика Стефана, вывели к потоку Кедронскому в до­лину Иосафатову, расположенную между Елеопом и Иерусалимом, и возложили на не­го свои убийственные руки, а Пресвятая Де­ва, стоя издали на одном холме со святым Иоанном Богословом и взирая на его смерть, прилежные о нем молитвы воссылала к Сыну Своему и Богу и сделала то, что Сам Христос явился побиваемому камнями и умирающему святому Стефану стоящим в отверстом небе.
Воздвиг царь Ирод руки, чтобы притес­нить некоторых из первенствующей Церкви, убил мечом Иакова, брата Иоаннова, а Пре­чистая Дева Сама его мученическое тело пре­дает погребению, провожает до могилы, душу же его святую Своими молитвами возносит на небо и ставит пред Престолом Божиим.
Ввергнут святой Петр в темницу, и стража мощная приставлена — четыре четверицы во­инов, а Пречистая Дева в доме носящей такое же имя — Марии, матери Иоанновой, созвав первенствующую Церковь, творит за него мо­литву, ибо «Церковь прилежно молилась о нем Богу» (Деян. 12, 5). И достигла Она того, что был послан Ангел Господень извести Петра из темницы.
О, как много помогало святым апостолам Ее присутствие телесное! О, как была счаст­лива первенствующая Церковь, что имела в скорбях такую отраду, помощь в трудах, уте­шение в печалях. Она была среди собрания апостолов, как некая корона, как единый ве­нец почести для их подвигов и страданий!
Радуйся, апостолам пречестный венец, в такую славу и почесть среди святых апостолов возросший, как некий колос между отборной пшеницей добродетели Богородичной. Уже приблизился ты к своему счастливому време­ни жатвы, ибо жниво — это конец жизни, серп — долг естества смертный, колосья доб­родетели — заслуги, жнецы — Ангелы.
Мы прошли, хотя и ленивыми стопами худоумного ума, ниву жития Пречистой Девы Богородицы, присмотрелись к пяти достой­ным высоких наименований Ее колосьям и как бы простонародной речью нашей связали их в один сноп, но неискусный, неумелый: «Неприятна похвала в устах грешника» (Сир. 15, 9) Уступим искуснейшим, более умелым жнецам, святым Ангелам, ибо «жнецы — это Ангелы».
Через пятнадцать лет после Вознесения Господня от земли на небо был на небе совет во Святой Троице., чтобы препроводить Бого­матерь из мира в премирные обители. Пречи­стая же Дева в тот самый час совершала на Масличной горе Свои обычные молитвы. И вот высылается от Престола Божиего благовестник с райской ветвью, тот же Архангел Гав­риил, который прежде благовестил о снис­хождении Бога с неба на землю, высылается для того, чтобы он возвестил Пречистой Бо­гоматери о славном Ее восхождении от земли на небо.
Один ли Ангел исполняет это поручение? Не один, но как и прежде, так и теперь было с Ангелом и множество воинства небесного, из которых одни апостолов по воздуху восхи­щают и, как бы снопы с далеких нив, из даль­них земель их переносят в хижину Богороди­цы, как бы на гумно стоги, а другие Ангелы книги жизни пресвятой жизни Богородичной оберегают, великие же добродетели, высокие достоинства и заслуги, уже хорошо Престолу Божиему известные и давно на небе записан­ные, для большей Ее чести и похвалы в одно место сносят, как бы колосья с борозд жнут, в снопы вяжут. Ибо то несомненная истина, что при кончине каждого человека восстают все его дела, и как кто сеял, так и пожнет.
Доброе было сеяние, хотя иногда и труд­ное: «Уходили и плакали, бросая семена свои», но сколь счастливо, радостно было время жат­вы, «а прихоящие придут с радостью, собирая снопы свои» (Пс. 125, 6). «Сеющие со слезами, с радостью пожнут» (Пс. 125, 5). На все упомя­нутые бразды Богородичного жития отовсюду во множестве выходили Ангелы для совмест­ного труда, для собирания Ее колосьев добро­детелей.
С первой бразды, где названный колос «Мудрая Дева», Ангелы собирают Ее колосья новых, начатых впервые, обетов девства, ибо Она среди женского пола была первой Девст­венницей, навеки принесшей обет Богу. С другой бразды Ее жития, где колос, назван­ный «Агница Христова», собирают колосья: Власти — агнчее незлобие, ибо незлобивым, как говорилось, дается высокая власть; Силы собирают Ее агнчую кротость, а Господства — агнчее Ее смирение, ради которого Она удос­таивается всемирного господства: «Унижаю­щий себя возвысится» (Мф. 23, 12). С третьей бразды, где колос — «Раба Господня», Херу­вимы собирают колосья Ее серафимской любви к Богу, которой Она воспылала под Крестом. С последней бразды Престолы со­бирают Ее колосья, достойные в первенствую­щей Церкви похвалы и чести: прилежные обо всех Ее заботы, попечения.
Собрав все это вместе и снеся в одно мес­то, они быстро связали удивительный сноп и с радостью приготовились его доставить в не­бесные житницы.
При этом наступило счастливое девичес­кого успения! Поднимается с превысочайшего Престола Своего Сам Владыка всего света Христос Бог, желая видеть наступающую жат­ву. Поднялись с Ним и все Ему предстоящие, встали двадцать четыре старца (см. Откр. 4, 4) со своих мест сидения и приготовились идти с Царем своим и Богом. Встало и все небо, так что едва ли в нем кто остается. Все ликами и полками нисходят с широко открытых небес­ных борозд, наполняют воздушное простран­ство и приближаются к Богородичному дому.
Так Бог Сын приходит к Своей Богоматери и Своими пресладкими устами беседует с Нею. Как повествует сардийский епископ Мелетий, Господь говорит Ей: «Приди, ближняя Моя». А Она, падши, поклонилась Господу Богу Свое­му со многим благодарением. С любовью принимает Сын Пречистую Мать Свою и уве­селяет Ее любезными словами. О, сколь радо­стно в тот час Пречистая Дева повторила Свою прежнюю песнь: «Величит душа Моя Господа, и возрадовася дух Мой», и прочее! И вместе с этим Она отдала с великой радос­тью Свою пречистую душу в руки Своего Сына и Бога.
Это уже конец жатвенного времени. Уже образуются веселые обжинки и сплетается не малое количество венков из тех же колосьев. От тех же венцов Пречистой Девы на всех и благодать изливается, всех венчает, ибо Ею все спасаются: «И спасет Богородицею мир», как поет Церковь.
Из колоса «Мудрая Дева» сплетается венец всем девствующим, давшим обет сохранять чистоту. Из колоса «Агница Христова» сплета­ется венед незлобивым, кротким и смирен­ным. Из колоса «Раба Господня» сплетается венец всем рабам Господним, верно и разумно Богу служащим. Из колоса «Источник жизни» сплетается венец всем потоки водные изводя­щим из очей своих и плачущим при воспоми­нании страстей Христовых, или же при сожа­лении о своих грехах. Из колоса пречестного «Апостольского Венца» сплетается венец всем имущим власть. Царям и архиереям. «Радуйся, честный венче Царей благочести­вых! Радуйся, честная похвало иереев благо­говейных!» (Акафист Пресвятой Богородице).
Но и сами те колосья, в сноп собранные при кончине Богородицы, славой и честью венчаются, по словам апостольским: «Слава и честь и мир всякому, делающему доброе» (Рим. 2, 10).
Становятся святые апостолы вокруг Бого­родичного одра — это венец по написанному: «Вокруг — венец братьев» (Сир. 50, 14). Окружа­ют лики бесплотных умов: «Подъяша Ю Пре­столы и Силы» (кондак 12). Окружили Начала и Власти, и это Венец. — Сам Христос над Ней, как венец над головой. И исполнилось здесь то, что предрек пророк Исайя: «В тот день будет Господь Саваоф венцом надежды, сплетенным славою» (Ис. 28, 5). Но и пречистая душа Пресвятой Девы в руках Господних, как наилучший венок, по написанному: «Будешь венцом красоты в руке Господней и основанием царствия в руке Бога твоего» (Ис. 62, 3).
Таковыми обжинками препровождается пшеница Божия, Пречистая Дева, в небесные житницы «с гласом радования и исповедания, и шума празднующих» (Пс. 41, 5), и представляет­ся Троичному Престолу, где Бог Отец словами св. Исаака говорит: «Вот, благоуханние Дочери Моей как запах нив, исполненных пшеницы» (Быт. 27, 27). И так Бог, Единый в Троице, со­брал пшеницу Свою в житницу Свою.
Ветхозаветный Иосиф однажды рассказы­вает своим братьям сон: «Мы посреди поля вя­жем снопы, и стал мой сноп прямо, ваши же снопы стали кругом и кланялись моему снопу». Истолковано это в том смысле, что Иосиф был царем, а братьям его предстояло кланять­ся ему: «Сказали же ему братья его: «Неужели ты будешь царствовать над нами и будешь вла­деть нами?»« (Быт. 37, 7). Так действительно потом и случилось.
Не равное, но несравненно более высокое случилось с достойнейшим снопом добрых дел Богородичных. Стал сноп прямо, постав­лен он на достойном месте, по правую сторо­ну Престола Божиего: «Предстала Царица одесную Тебя» (Пс. 44, 10), — на месте высоком, ибо воистину Ты выше всех, Дева Чистая. Царствуя царствует Она над всеми и, влады­чествуя, владычествует над всеми. Небо и земля Ей повинуются и служат, и кто желает и стремится быть пшеницей Христовой, тот да соберет все свои набожные чувства в сноп и да станет пред тем мысленным снопом для поклонения.
Кланяются тому снопу достойные из зем­ной пшеницы и увенчанные царской коро­ной, припадают Цари, кланяются архиереи, иереи, духовный и мирской чин, богатые и убогие: «Богатые из народа будут умолять лицо Твое» (Пс. 44, 13). Но также и снопы из остав­шейся пшеницы святых тому же снопу выра­жают достойное поклонение. И двадцать четы­ре старца, слагая Ей свои венцы, те же, что и Сыну Ее, слова говорят: «Достойна Ты, Госпо­жа, принять славу, и честь, и силу» (ср. Откр. 5, 12). И все небесные и земные единогласно с нижайшим поклоном признают: «Достойно есть я ко воистину блажити Тя, Богородицу».
Воздадим должное поклонение Тебе и мы все, о Пренебесная Пшеница хлеба жизни, и как снопы на пути и на стогнах, распростер­тым телом кланяемся у пречистых и пресвятых Твоих ног. Наши снопы кланяются Твоему снопу. И поклоняясь, мы мольбы наши греш­ные возносим, ожидая принять от избытка Твоего крупицы пшеницы благодати Твоей.
Мудрая Дева! Умудри нас! Агница Христо­ва! Незлобию, кротости и смирению научи нас и сотвори, чтобы мы были овцами десни­цы Христовой! Раба Господня! Побуди нас к неленостному служению Богу! Источник жизни! Оживи нас животворными водами благодати Твоей! Апостольский венец! Увен­чай милостью и щедротами нас, радостно со­вершающих жатвенные обряды, обжинки Твоего духовного жнива! О пренебесная Пше­ница! Питай нас хлебом и душевным, и теле­сным во все дни нашей жизни! А когда насту­пит смертная жатва для нашей временной жизни, в которой больше плевелов, нежели пшеницы, Ты, Преблагословенная, умолив­шая Сына претворить воду в вино (см. Ин. 2, 1—9), теми же молитвами претворить и наши плевелы в пшеницу и Сама ее пожни, Сама собери, Сама проводи нас в небесные житни­цы, дабы мы там не издалека, как ныне, а уже вблизи, лицом к лицу Твоему Сыну и Богу на­шему, Хлебу жизни, а в Боге и Тебе, Пречис­той Богородице, духовной Пшенице, покло­нение, честь, славу и благодарение воздали со всеми святыми вовеки. Аминь.
admin
Администратор
Сообщения: 923
Зарегистрирован: 29 апр 2009, 20:45

Re: Успение Пресвятой Богородицы

Сообщение admin »

Святитель Филарет, митрополит Московский

Изображение

Теперь уже не ученик распятаго Иисуса осиротевшую Матерь Его поят во свояси в малый дом. Сам Господь Иисус, царствующий на небесах, Преблагословенную Матерь Свою поят во Свояси, во многия обители в дому Отца Своего, в блаженное созерцание и причастие славы, юже имел Он у Отца, прежде мир не бысть.

Теперь не одного ученика Своего дает Он Ей в сына, чтобы Она упокоена была его сыновним служением: но всех учеников Своих, всех православно верующих христиан дает Он Ей в сыны и дщери, чтобы они пользовались Ея материнским попечением.

Отходя в Церковь небесную, Она чудесно собирает к Себе верховных представителей Церкви, разсеянных по земле: и тем дает знамение, что союз Ея с верующими на земли не только не прерывается Ея отхождением, но еще отселе становится крепче, обширнее и деятельнее, и что живущая в Ней благодать, столь долго сокрываемая смирением, должна открыться из Ея гроба, и наполнить Вселенскую Церковь Ея славою, по Ея раннему, некогда невероятному, но совершенно верному предсказанию: ублажат Мя вcu роди.

Такова судьба Пресвятыя Приснодевы, в Ея успении для жизни земной, временной, в Ея пробуждении к жизни небесной, вечной.

Каким путем достигнуто до такой высоты блаженства и славы? - Сей вопрос предложить и разсматривать может не одна праздная любознательность, но и любовь к учению спасительному. Ибо, хотя судьба Пресвятыя Богородицы, в своем особенном виде и степени, безпримерна, но вообще, как судьба души совершившейся и блаженной, она есть следствие тех сил, расположений, действий и подвигов, которыми пролагается и совершается общий для всех человеков путь спасения.

Не легко было бы обозреть весь путь жизни Пресвятыя Девы, большею частию закрытый и Ея безмолвием и молчанием Евангельской Истории. Впрочем некоторые следы онаго мы не однократно указывали вниманию и подражанию верующих, при подобных настоящему торжествах. На сей раз остановимся на одном возвышенном месте сего пути, открытом в Евангелии, чтобы обозреть хотя некоторую часть сего пути, открывающуюся с сего возвышения.

Высота, на которую возвожу вашу мысль, есть гора Голгофа. Там, в часы, спасительные для всего рода человеческаго, но вместе страшные для всего сотвореннаго, - тогда, как совершаемое всеобщее спасение не было сознаваемо даже избранными из человеков, а всеобщий страх чувствовали даже камни, тогда, как, по выражению Пророка, был Живот человека висящ пред очами человека, но человек видел только страдание и смерть, при зрелище, от котораго и чуждые оному, и враги, отходили растерзанные состраданием, - биюще в перси своя возвращахуся, - там, при кресте распятаго Иисуса, стояла Его Преблагословенная Матерь. Какой чудный свет на Ея внутреннюю жизнь проливают сии мрачные Голгофские часы!

Вспомним, что время страдания Христова было время опасности для всех, к Нему близких. Сие видно из собственных Его слов, которыми Он, предавая Себя в руки врагов, устранял подобную опасность от учеников Своих: аще убо Мене ищете, оставите сих идти. Но как Он мог истребовать пощаду Своим ученикам от тех, которые не щадили Его Самого? - Всепокаряющею силою Своего Божественнаго слова, которую, на сей конец, непосредственно пред сим, чудесно явил, низложив спиру и скопище на землю, единым словом: Аз есмь.

Евангелист, повествуя о сем происшествии, присовокупляет, что Господь ранее предсказал оное, и оно исполнилось согласно с предсказанием. Да сбудется слово, еже рече; яко ихже дал ecu Мне, не погубих от них никогоже. Это значит, что близкие к Господу, во время страдания Его, не только находились в опасности, но и погибли бы, если бы Он сего не отвратил особенным провидением. От сей опасности, от сей близкой погибели, ученицы вcu, оставльше Его, бежаша, - вcu, не исключая Петра, который потом отважился-было вступить за Иисусом во двор Архиереев, но нe выдержал испытания, - не исключая Иоанна, которому, впрочем, вскоре любовь возвратила мужество, и повела его за возлюбленным Учителем до креста. Но Матерь Господню не видим ни в страхе, ни в бегстве, а видим стоящую при кресте Иисусове. Итак не видите ли, что Она стоит в духе, выше всеобщаго страха, выше Своей личной опасности, выше Апостольскаго мужества?

Кто сказал бы, что Пресвятой Деве свойственно было паче всех устремляться в близость к Своему страждущему Сыну, по естественной материнской любви, тот показал бы себя слабым истолкователем Ея Голгофскаго стояния. Если взять в разсуждение одну естественную материнскую любовь: то чего надлежало бы ожидать для Ея сердца, чувства, жизни, от страданий Сына Ея, при виде которых и чуждые били себя в перси, и земля трепетала, и камни, вздыхая, разрывались, и солнце было в обмороке? - Нет, естественная любовь не столько изъясняет, сколько делает непонятным то, каким образом Пресвятая Дева могла стоять при кресте, не поражаясь страхом, не предаваясь нетерпеливой скорби, не повергаясь в безжизненное изнеможение. Чем же может быть изъяснено сие высокое мужество и крепость духа? - Не иным чем, как Ея глубокою преданностию судьбам Божиим, Ея верою в Божественную силу Своего Сына, известную Ей более всех, из явных и тайных чудес всей земной жизни Его, Ея познанием Христовых таин, которыя всех ранее Она постигла, и всех совершеннее соблюдала в сердце Своем. Вера, упование паче упования, любовь, не естественная только, но верою возвышенная в духовную и Божественную, питали в Ней внутренний животворный свет, котораго не объят тма и смерть, и ужасы Голгофские, и с которым неколеблющеюся стопою достигла Она в открытый свет и радость Христа воскресшаго.

Прииди, христианская душа, всмотрись прилежно в следы Царицы Небесной: ибо следы Ея суть указание пути к Богу и для тебя, по реченному: приведутся Царю девы в след Ея.

Не убегай от мысли о страдании Христовом, ни по невниманию, ни по своемудрию, ни по малодушию: ибо нет инаго пути ко спасению, как чрез Голгофу и крест.

Приближайся к распятому Господу верою, упованием, любовию; и твердо пред Ним поставляй себя благоговейным размышлением и молитвою. В сем найдешь свет для твоего пути, и силу для твоего шествия. Если опасность, бедствие, скорбь, непосредственно, или в лице присных, тебя постигающия, колеблют твое мужество, истощают твое терпение! помяни Матерь Господа, стоявшую при кресте Его, и разсматриванием Ея безмерной и безвинной скорби, и непобедимаго мужества и терпения, возбуди себя к мужеству и терпению, в твоих, по сравнению, конечно, малых и, вероятно, не безвинных скорбях, прося в то же время от Нея пособия из талантов благодатной духовной крепости, у Нея преизобильно умноженных верным и благословенным деланием.

Посмотрим еще, как с высоты Голгофы открывается некоторая низшая, но тем не менее достопоследовательная часть пути, которым текла Преблагословенная Мария к вечной славе. Евангелие повествует, что Спаситель наш, видев при кресте Своем Свою Матерь и возлюбленнаго ученика Своего Иоанна, глагола Матери Своей: Жено, се сын Твой. Потом же глагола ученику: се мати твоя. В сих изречениях видим любовь Божественнаго Сына к земной Матери, которую Он хощет не просто утешить в лишении Сына, но как бы возвратить Ей Себя в другом лице, и, чтобы почтить Ея девство, и вместе наградить девство возлюбленнаго ученика, избирает Девственника Иоанна в нареченнаго сына Приснодевы.

Но мы не догадались бы, что в особенности заключается в оных изречениях Господних, если бы возлюбленный ученик, без сомнения, лучше всех понимающий сердце и мысль своего Учителя, не изъяснил оных, исполнением. Каким исполнением? - От того часа поят Ю ученик во свояси. Из сего открывается, что усыновление Иоанна Пресвятой Деве призывало его, между прочим, к тому, чтобы обезпечить Ея жилищем и потребностями жизни временной, и что, следственно, собственнаго в сем обезпечения Она не имела. Должно думать, что Ея любовь и вера к Божественному Сыну побуждала Ее быть всегда, сколь можно, близко к Нему в Его непрерывном странствовании по градам, весям и пустыням: и потому как Он чужд был братии Своей, так и Она; как Он не имел, где главы подклонити, так и Она.

Так Пресвятая Дева, шествуя во внутренней жизни путем веры и совершенной преданности в волю Божию, в жизни внешней шла путем отрешения от земных привязанностей, от земных благ и удовольствий, путем простоты, нестяжательности, добровольных лишений, приносимых в жертву вере и Богу. Взирай, христианин, на сии благословенные следы, и будь внимателен, чтобы путь твоей жизни был, по крайней мере, не слишком удален от оных.

Поят Ю ученик во свояси. Видишь ли? Матерь Царя Небеснаго не в чертогах, не в великолепии, не среди множества служащих и ждущих мановения; Она пешешествует по стогне, в сопровождении одного рыбаря, чтобы обитать в малом, и то чужом, доме, без славы, без блеска, в тишине, в простоте, чтобы пользоваться только таким успокоением и служением, какое может быть Ей принесено благоговейным усердием беднаго и одинокаго рыбаря.

Взирай на cиe, и учись не высоко ценить богатство, не алкать удовольствий, не гоняться за славою, не прельщаться блеском, любить простоту и тихую посредственность, не презирать нищеты, когда встречаешь ее у других, не страшиться ея, если она тебя посетить хочет, не стыдиться ея, если она уже поселилась с тобою.

Не отнимаем у тебя земных благ, если Провидение дает их тебе; пользуйся ими с благодарностию к Богу, с благотворительностию к ближним, со смирением: но внимай себе и своему сердцу, чтобы оно не прилеплялось к ним, а всячески отрешалось оть них. Если ты находишься на пути к небу, как и должно быть: то не обременяй себя много добровольно землею, чтобы не пасть в разслаблении на неокончанном пути.

Прекрасный, но и страшный, и, без сомнения, вполне истинный закон судьбы нашей открыл нам Спаситель наш, когда сказал: идеже есть сокровище ваше, ту и сердце ваше будет. Сокровищем назвал Он то, чем пленяется наша мысль, к чему с превозмогающею силою стремится господствующая в нас склонность. Посему мы сами определяем нашу судьбу; мы носим ее в себе, в господствующей в нас склонности. Если наше сокровище, предмет господствующаго в нас желания, находится и остается на земли, в земных благах, стяжаниях, удовольствиях, славе: то здесь долу останется и наше сердце; а где наше сердце, там наша жизнь, там наш жребий; и потому он не найдется на небе.

Изберем же и уготовим себе лучший жребий; расположим себя так, чтобы не на земли было наше сокровище. Скрывайте себе сокровище на небеси; туда непрестанно переносите ваши мысли, ваши желания, вашу любовь; и будет там ваше сердце, ваша жизнь, ваша радость, ваше блаженство, благодатию и щедротами Отца и Сына и Святаго Духа во веки. Аминь.

Источник: Святитель Филарет (Дроздов). Избранные труды, письма, воспоминания. - М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 2003. С.408-412.
admin
Администратор
Сообщения: 923
Зарегистрирован: 29 апр 2009, 20:45

Re: Успение Пресвятой Богородицы

Сообщение admin »

Полный годичный круг кратких поучений. Том III (июль – сентябрь)
Дьяченко Григорий Михайлович
Поучение 4-е. Успение Пресвятой Богородицы (Переход человека в загробную жизнь)



Изображение


(Переход человека в загробную жизнь)

I. Если название нынешнего праздника взять в прямом, буквальном смысле, то это будет торжественное воспоминание тихого, мирного сна, в котором Пресвятая Дева окончила Свое земное поприще и перешла в блаженную вечность. Итак, умереть для некоторых людей значит только спокойно заснуть. Вот истинное, совершенное бессмертие!

А какова смерть других и большей части людей? Какими ужасами она окружается, какое зрелище представляет живым?

Хотите ли вы, братия мои, вместе со мной остановить взгляд на последних минутах человека в здешней жизни? Мы видим кончину ближних, мы сами умрем; а понимаем ли, что в час смерти происходит в состоянии самого умирающего? Чем сопровождается шаг его в вечность?

II. А) Вот наступает последний час человека в этом мире. Болезнь, приблизившая его к смерти, уже прекратилась; она подорвала основы телесного организма и сделала его уже неспособным к дальнейшей деятельности в настоящем его виде, и тело уже не служит духу. Тогда жизнь души начинает отторгаться от частей и органов тела, к которым была прирождена и в которых доселе действовала. Судорожные движения и необычайные сотрясения всего организма (т. е. тела) показывают, как усиленно, как жестоко это отрешение души от тела, а чем крепче организм, чем сильнее была привязанность духа к телу, тем сильнее эти сотрясения, потому что тем более силы нужно духу, чтобы оторваться от тела. Как страшно уже это одно зрелище!

а) Но всмотритесь ближе, вы увидите, что тут не одни телесные страдания. Трепещет душа, чувствуя свое невольное, быстрое приближение к вечности; в трепете она силится как будто остановиться на этом страшном пути; она порывается как бы уклониться от тех ужасов, какие ее ожидают, или овладеть собой и этими самыми ужасами, чтобы спокойнее и смелее пройти. Но эти порывы, подавляемые более и более приближающеюся смертью, производят только то невыразимое возбуждение и раздражение всех сил и чувств души, которые кладут еще более страшную печать на лицо и на все состояние умирающего. Да, в час смерти овладеть собой и самим путем смертным и всеми его ужасами, – какая это неизобразимая задача!

б) Есть однако же кончина без ужасов предсмертной борьбы: душа отходит мирно, конечно, не без смущения и телесных страданий. Это душа чистая, добрая, кроткая. Ясность, чистота и тихость чувств, глубокая вера и преданность Богу, отличавшие ее при жизни не оставляют ее и в час смерти; она владеет собою; внутренняя светлость ее рассевает пред ней мрак и страх смертного пути, и, всецело вручая себя Богу, она с тихой покорностью отдается последним волнам житейского моря, прибивающим ее к берегам вечности.

в) А душа злая? Видели ли вы, как она отходит из здешнего мира? Она не знала в жизни, не имеет и в час смерти ни самообладания, ни покорности. Все чувства ее волнуются: но эти чувства злы, и раздражение их в последние минуты доходит до крайней степени. Ее зло, освобождаясь вместе с ней от последних уз, которыми еще сдерживалось сколько-нибудь в здешней жизни, со всей силой поднимается и, в виду ужасов смерти, ожесточается до отчаяния. Душа хочет как бы одолеть самую смерть; она усиливается овладеть отлетающей жизнью, но в то же время, чувствуя под собой разверзающуюся бездонную пропасть вечного зла, неодолимо увлекается в нее силой сродных стремлений своей злой природы. В борьбе с жизнью и смертью душа борется еще сама с собою; она терзает самое себя. Можно ли и какими словами выразить весь ужас этих минут? Один внешний вид этого зрелища заставляет живых бежать от умирающих. Так поистине смерть грешников люта.

Б) Как бы то ни было, смерть не отступает, жизнь не возвращается, и человек умирает; и вот ему, едва только умершему, начинает уже открываться вечность; он уже подходить к рубежу ее.

а) Он замечает предметы и явления, невидимые для других, слышит необыкновенные звуки, прозревает то, что нам не может быть известно естественным порядком. Еще несколько минут, и человек переступает в вечность. Как вдруг изменяется форма его бытия, дух его видит самого себя, свое собственное существо, как не видел его в теле, он видит предметы и самые отдаленные уже не телесными глазами, а непосредственным разумом, и то, что прежде он мог постигать только разумом, теперь он видит как бы глазами; он говорит не членораздельными звуками слова, а мыслью, и то, что прежде он мог представлять себе только в мыслях, теперь уже выражает как бы словом: не руками осязает предметы, а ощущениями и чувствами, и предметы самые тонкие и прежде для него неуловимые и неосязаемые он теперь обнимает в ощущениях, как бы в руках; движется не ногами, а одной силой воли и то, к чему прежде он мог приближаться с великим трудом, медленно, через большие пространства места и времени, теперь он достигает мгновенно, никакие вещественные препятствия его уже не задерживают. Теперь и прошедшее ему видно, как настоящее, и будущее не так сокрыто, как прежде, и нет уже для него разделения времени и мест: нет ни часов, ни дней, ни годов, ни веков, нет расстояний ни малых, ни больших, все сливается в один момент – вечность, вечность никогда не оканчивающуюся, и всегда только еще начинающуюся; все соединяется в одну точку зрения, и эта точка не подлежит никаким измерениям.

б) Что же он видит и чувствует? Невыразимым ужасом поражает его открывшаяся вечность; ее беспредельность поглощает его ограниченное существо, все его мысли и чувства теряются в ее бесконечности. Он видит предметы, для которых у нас нет ни образов, ни названия; слышит то, что на земле не может быть изображено никаким голосом и звуком; его созерцания и ощущения не могут быть выражены у нас ни на каком языке и никакими словами. Он находит свет и мрак, но не здешний свет, перед которым наше яркое солнце светило бы менее, чем свеча перед солнцем; мрак, перед которым наша самая темная ночь была бы яснее дня. Он встречает там и подобные себе существа и узнает в них людей, также отшедших из здешнего мира. Но какое изменение: это уже не здешние лица и не земные тела; это одни души, вполне раскрывшиеся со всеми их внутренними свойствами, которые и облекают их соответственными себе образами: по этим образам души узнают друг друга, а силой чувства узнают тех, с которыми сближались в здешней жизни.

в) Итак, в этом чудном мире дух человека, ничем не стесняемый, и силой своей духовной природы, и неодолимой силой притяжения сродного ей мира, летит, летит все далее и далее, до того места, или, лучше сказать, до той степени, до какой могут достигать его духовные силы, и весь поразительным для него образом перерождается.

Тот ли это дух, который жил в человеке на земле, дух ограниченный и связанный плотью, едва заметный под массой тела, всецело ему служащий и порабощенный, так что без тела, по-видимому, и жить и развиваться не мог? Тот ли это дух немощный, с таким трудом развивавший здесь и неширокие свои помыслы, и неглубокие чувства, и несильные стремления, так часто и легко падавший под бременем чувственности и всех условий земной жизни? Тот ли наконец это дух, в котором и добро было большей частью только в семени, и зло скрывалось глубоко, так что он почти не сознавал сам в себе ни того, ни другого, и так было в нем все не твердо и перемешано, что и добро побуждалось злом, и во зле проглядывало иногда добро, и нередко являлось одно под видом другого?

г) Теперь что с ним сталось? Теперь все, доброе и худое, быстро с неудержимой силой раскрывается; его мысли, чувства, нравственный характер, страсти и стремления воли, все это развивается в необъятных размерах; он сам их ни оставить, ни изменить, ни победить не может; беспредельность вечности увлекает и их до бесконечности; его недостатки и слабости обращаются в положительное зло; его зло делается бесконечным, его скорби и духовные болезни обращаются в беспредельные страдания. Представляете ли вы себе весь ужас такого состояния? Твоя душа, теперь не добрая, но еще подавляющая и скрывающая в себе зло, там явится злой до бесконечности; твое худое чувство, здесь еще чем-нибудь сдержанное, если ты не искоренишь его здесь, обратится там в бешенство; если ты здесь владеешь собою, там ты уже ничего не можешь с собой сделать: все в тебе и с тобой перейдет туда и разовьется в бесконечность. Чем ты тогда сделаешься? Если ты здесь не хорош, ты там будешь темным, злым духом. О, тогда ты сам себя не узнаешь, или нет, ты тогда слишком хорошо узнаешь себя и еще гораздо лучше, чем здесь. Помощи никакой и ниоткуда уже не будет, и понесет тебя твое зло собственным своим тяготением туда, где живет вечное, бесконечное зло, в сообщество темных, злых сил. И на этом пути ты ни остановиться, и возвратиться не можешь и во веки веков ты будешь страдать – чем? Бешенством от твоего собственного зла, которое не подаст тебе уже никакой надежды к лучшему и не даст тебе покоя в самом себе; и – от той злой среды, которая будет сильнее тебя, будет вечно окружать тебя и терзать тебя без конца.

д) Что же душа добрая, что с нею? И добро также раскроется во всей полноте и силе; оно будет развиваться со всей свободой, которой здесь не имело, обнаружит все свое внутреннее достоинство, здесь большей частью сокрытое, неузнаваемое и неоценяемое, весь свой внутренний свет, здесь всячески затемняемый, все свое блаженство, здесь не постигаемое и подавляемое разнообразными скорбями жизни. И понесется эта душа всей силой своего природного, нравственного развитого и добродетельно возвышенного стремления горе, в высшие области того мира, туда, где в бесконечном свете живет источник и первообраз всякого добра, в сообщество светлых, чистейших существ, и сама сделается ангелом, т. е. таким же чистым, светлым, блаженным существом. Беспредельная любовь будет соединять ее с Богом, с ангелами и подобными ей душами. Она будет уже во веки тверда в своем добре, и никакое зло, ни внутреннее, ни внешнее, не может уже колебать ее, ни изменить ее, ни повредить ее блаженному состоянию. Но и не праздно будет душа жить и наслаждаться своим добром и блаженством; она будет действовать своим уже ничем не затемняемым, не заблуждающим, а просветленным умом, в созерцании и постижении таин, здесь неразгаданных и неизвестных, таин Бога, мироздания, себя самой и вечной жизни; будет действовать всей силой уже ничем нестесняемых и неповреждаемых чувств сердца, в развитии своей новой, высшей жизни; будет действовать всей крепостью своих духовных, ничем неудержимых и неразвлекаемых в разные стороны стремлений воли, по пути, указанному ей судом высшей правды и любви, к целям определенным в предвечных идеях Царствия Божия.

III. Братия! Будем жить и умирать по-христиански, чтобы бесконечная вечность не устрашала нас, а напротив, чтобы она была для нас страной неизреченного света и блаженства и возможного для человеческого существа развития, совершенствования всех его сил. (Составлено по беседам Иоанна, епископа Смоленского).
Ответить

Вернуться в «Великие праздники»